Аналогичный мир - 4

Зубачева Татьяна Николаевна

— Всё, спасибо, — улыбнулась Агнесса Семёновна- Можешь идти. Пригласи следующего.

— Вам спасибо, — ответно улыбнулся Андрей. — До свидания.

У двери он оглянулся и встретился глазами с Эркином, еле заметно подмигнул ему и вышел. Эркин решительно встал.

— Я готов.

— Пожалуйста, — кивнула ему Агнесса Семёновна.

— Минутку, — Калерия Витальевна улыбнулась входящему в класс Аржанову. — Пожалуйста, проходи, бери билет.

Когда Аржанов взял билет и сел на место Андрея, Эркин заговорил. Главное — не спешить.

И не сбиться на английский. А то они с Андреем последнее время много по-английски говорили. На втором-то вопросе ничего, он там и не знает, как об этом сказать по-английски, а в первом… Наверное поэтому он говорил чуть медленнее обычного, делая паузы. Но обе учительницы одобрительно кивали почти на каждую его фразу.

— Хорошо, достаточно.

— Второй вопрос, пожалуйста.

Эркин перевёл дыхание и перешёл к другой карте. Области, столицы… надписи крупные, даже если не знаешь, можно прочитать. Границы чёткие…

— Всё.

— Спасибо, достаточно.

Дополнительные вопросы?

— До свидания, приглашай следующего.

— Спасибо, до свидания, — улыбнулся им Эркин.

Улыбнулся своей «настоящей» улыбкой, не думая об этом. Увидел их ответные улыбки и вышел.

За дверью он сразу натолкнулся на Андрея.

— Порядок! — Андрей обнял его и даже слегка встряхнул. — Здоровско отвечал. Мы тут слышали.

Эркин тряхнул головой, словно просыпаясь.

— Я что, так орал? Следующему сказали.

Михаил Иванов, побледнев до молочной голубизны, перекрестился и открыл дверь.

— Пошли, покурим, — предложил Андрей.

Эркин кивнул.

Они вышли на крыльцо, где уже стояли и сидели ожидавшие своей очереди и сдавшие.

— Вы как?

— Порядок. Сдали, — ответил Андрей, доставая сигареты.

Обычно Эркин не курил, но сейчас взял у Андрея сигарету.

— Ну, это мы свалили, — сказал Андрей, когда они уселись на каменной ограде. — Теперь до сентября каникулы.

— Да, — кивнул Эркин. — Ты здоровско отвечал. Точно на пятёрку.

— Сколько дадут, столько и возьму, — хохотнул андрей. — Ага, вон и… выкатился. Как скажи, приклеился.

На крыльцо вышел Тим. Небрежно огляделся, вертя в пальцах незажжённую сигарету.

— Ну как? — окликнул его кто-то.

— Нормально.

— Автобус будет?

— На все сто. Куда ехать решили?

— Сейчас ещё подвалят, обговорим.

— Учителей всех пригласили?

— А то!

Так, в общем разговоре, Тим не спеша, будто сам по себе, подошёл к Эркину и Андрею. Они так же не спеша встали.

— Тебе чего по истории досталось? — небрежно, как из простого любопытства, спросил Андрей.

— Древняя Русь, — так же небрежно ответил Тим.

— Хороший вопрос, — кивнул Андрей. — А то вытащил бы про войну.

— Там дат… до ужаса, — заметил стоявший рядом белобрысый парень из «А».

— Эх вы, — вмешался немолодой, самый старший из них, мужчина из «Б». — Война разве история? Она вон, рядышком, кого ни возьми, у всех

болит.

Они стояли в толпе, и разговор сразу стал общим. Пошли перечисления потерь, воспоминания о погибших и пропавших без вести родственниках и друзьях.

— Пропал без вести и всё. А что там? Как там?

— А если в плен?

— Тогда кранты.

— Пленных всех постреляли, гады.

Сказал это не Андрей, кто-то другой, но Андрей, твёрдо глядя в глаза тиму, подхватил:

— Да, их ведь в лагеря отправляли.

— Да уж, — опять пожилой. — Наслышались мы. Страшные дела там творились. Потому империя эта, — он замысловато выругался, — и постреляла их. Чтоб свидетелей не осталось.

Эркин уже понял замысел Андрея и открыл было рот, но говорить ему не пришлось.

— У Мирона Трофимовича, — сказал кто-то, — два сына было. Оба на фронте, одного убило, а другой как раз в плен и попал.

— В начале войны пленных много было. Никто не уцелел.

Эркин много раз слышал подобные разговоры и рассказы ещё в лагере, да и здесь не раз, но сейчас слушал их совсем по-другому. Каждое слово, каждая фраза били по Тиму, и Тим это понимал.

— Поймать бы кого из тех, — мечтательно сказал Трофимов.

— Что над пленными куражились?

— Точно, — кивнул Андрей. — Им ведь мало было убить, им, гадам, покуражиться надо было, помучить.

Тим слушал всё это молча. Он не смог даже вставить заготовленное: «Ты-то откуда это знаешь?». Все знали, все, оказывается, про лагеря слышали, что там насмерть замучивали, что в последние дни всех постреляли, поголовно.

Андрей по-прежнему смотрел на него в упор. Держался Тим как надо, бровь не дрогнула, что да — то да, но… понял? И, убедившись, что понял, что фраза: «Скажешь про меня, скажу про тебя», — уже не нужна, Андрей мягко исподволь увёл разговор на завтрашнее. Как с местом-то решили?

Эркин перевёл дыхание.

Постепенно на крыльце собрались все, и общий разговор стал деловым. Обговорили маршрут. Тим спокойно достал карту и по ней разметил, кого, где и во сколько он подхватывает. Кто чего приносит, решили ещё раньше. К учителям решили приехать на дом. К каждому.

— Я им так и сказал, — кивнул веснушчатый, что и заварил всю кашу.

— Надеюсь, ты был вежлив, — рассеянно сказал по-английски Тим, складывая карту.

— Чего? — не понял веснушчатый.

Тим досадливо тряхнул головой.

— Ничего, — ответил он уже по-русски. — Так просто.

Он сам не понимал, как это у него вырвалось. И тут неожиданно пришёл ему на помощь Андрей.

— Правильно, надо ещё раз подойти пригласить и сказать, во сколько за каждым заедем.

Эркин кивнул и оглянулся на Артёма.

— Пошли.

— Точно, — кивнул Андрей. — Идите. От «А» кто с вами? Ты? Пойдёт. А от «Б»?

— А ты здесь подожди, — легко надавил ему на плечо Эркин.

— Верно, — согласились остальные. — А то ещё заржёшь не вовремя, знаем мы тебя.