Аналогичный мир
Шрифт:
— Чистку утром наверстаете.
— Ага! — выдохнул Андрей.
В номере все трое сразу пошли в ванную. Парни, сбрасывая пропотевшие рубашки, в последний момент вспомнили о деньгах. Эркин достал свои конверты, а Андрей выгреб смятые, скомканные кредитки и вывалил их на стол рядом с принесёнными Фредди розетками и конвертами Эркина.
— Потом сосчитаю.
— Дверь тогда запри, — посоветовал Фредди, раскрывая свой бритвенный прибор.
Эркин уже топтался под душем, негромко кряхтя от удовольствия.
— Ты только того, не играйся, — попросил Андрей, осторожно входя в душ.
— Ладно,
Так устали, что мылись молча, без обычных шуточек.
— А не намылил чего? — не вытерпел всё-таки Андрей.
— Всё-то тебе доложи! — засмеялся было Эркин и тут же стал серьёзным. — Стоп! А ну, повернись.
— Ты чего?
— Это когда у тебя рубец лопнул?
— А хрен его знает. Кровит, что ли?
Фредди закончил бриться, сложил прибор и помог Эркину вытащить Андрея из-под душа. Совместно осмотрели спину Андрея.
— Ударили тебя, что ли?
— Ну, на мастерстве, — нехотя признался Андрей. — Чмырь какой-то за мной стоял. Ну, там все руками махали. Ну, и пришлось по мне. Я не заметил сначала.
— А потом? Стой так, — Фредди зашлёпал в спальню, повозился в шкафу и вернулся с маленьким бело-синим тюбиком.
— Это что ещё? — подозрительно спросил Андрей.
— Лечить тебя сейчас буду.
— Да оно само, — попытался было высвободиться Андрей.
— Держи его, — распорядился Фредди, осторожно выдавливая себе на палец прозрачно-серую блестящую массу. — И не дёргайся, оно не щиплется.
Андрей что-то пробурчал. Эркин не понял, но Фредди сразу влепил Андрею звучный шлепок пониже спины.
— Укороти язык. Это в двух местах только знают. Понял?
— Мажь давай, — угрюмо ответил Андрей.
Замазав лопнувшие рубцы, Фредди завинтил колпачок на тюбике.
— Посиди, пока впитается.
— Может, рубашку застирать? — предложил Эркин.
— Здешних прачек кровью не удивить, — усмехнулся Фредди.
Эркин взял у него тюбик, повертел.
— И как это называется?
— Джонатан на армейских складах доставал. В аптеках я его не видел.
Эркин кивнул, возвращая тюбик, и посмотрел на Андрея:
— Ну, как ты?
— Нормально, — всё ещё сердито буркнул тот. — Развели, понимаешь… Само бы присохло.
— В следующий раз, — пообещал Фредди, уходя под душ.
Когда он, вымывшись и переодевшись, вышел в гостиную, парни сидели за столом. Андрей разглаживал и считал кредитки, а Эркин рассматривал розетки. Конвертов уже не было.
— Много взяли?
— Порядком, — кивнул, не отрываясь от работы, Андрей. — На Эркина мало кто играл.
— А мне сто семьдесят пять перепало, — улыбнулся Эркин. — От военной администрации.
— На стрельбах не играл?
— Не понимаю я в них ни хрена, — весело ответил Эркин. — Да и не до того было.
Андрей подровнял получившуюся стопку, засунул несколько мелких кредиток в карман рубашки и встал, удовлетворённо улыбаясь.
— Хорошо взял.
— Вы, парни, себе бумажники купите, — Фредди уже обулся, надел куртку, спрятав под неё обе розетки. — Такие деньги навалом не носят.
— Он в карман не влезет, — возразил Эркин.
— В какой? Ты свою куртку посмотри, — Фредди распахнул свою куртку, показывая
Когда за ним закрылась дверь, Эркин встал. Он сменил джинсы и надел выигранные пояс и куртку.
— Ну-ка, — Андрей подошёл и распахнул на нём куртку, обыскивающим жестом провёл ладонями по полам с обеих сторон. — И впрямь. Даже целых три.
— Ну что, — улыбнулся Эркин, — как Джонатан говорит? Резонно?
— Резонно, — кивнул Андрей. — Куплю себе такую же. Завтра.
Эркин кивнул.
— И бумажники завтра. А то сейчас наценка большая. Пошли, поедим.
— Пошли. Ты свои-то убрал?
— А то! Как спина, не липнет?
— Порядок.
Вечерняя гульба раскачивала Бифпит. Такой день! Впервые настоящие скачки. Это ж надо ж?! Снова и снова обсуждались малейшие детали трассы и гонки. Кто и как сплутовал. Как лопухнулись судьи, не огородив обрыв.
— Осыпь не лучше.
— Да уж, чем чёрт лучше дьявола?
— Индеец как сиганул, а?!
— По правилам бы снять его…
— За что?
— А подъёма-то он не делал. Мы-то корячились…
— Ну и сигал бы следом!
— Так там приложиться — это ж насмерть.
— А кишка тонка, так и не вякай. Ты вчера пил, а парень по трассе ходил. Место искал.
— Ага, я тоже его видел.
— Коллинз на мастерстве бы много взял.
— Это да, да он после скачки перебрал, ну и…
— Бы! Пить надо вовремя!
— Во! Самое время сейчас!
Фредди, всё ещё улыбаясь, быстро шёл по Мейн-стрит. Нет, какой день! Сколько живу, такого не было. Ну, устраивали скачки. Но чтоб вот так, отделив кровных, и чтоб настоящая ковбойская трасса… Ну, друг перед другом выставлялись, кто чего может. На коне там, с кольтом… Нет, как же здорово всё сделали! И розетки эти, и призы… Самого чуть слеза не прошибла, когда призы вручали. Эркин — молодец, конечно, из кожи вылез, но сделал. Говорят, он вчера чуть ли не сам с этого обрыва прыгал, всё место искал. Всё из Резеды выжал. Стервозная кобыла, а смотри, как прошла, без сбоев. И управляемость показала, и прыгучесть, и резвость. Как на заказ. Когда после всего, они с Джонни, наконец, пробились друг к другу, первое, что сказал Джонни, это о Резеде. Они и собирались её продавать. Как рабочая лошадь ни к чертям не годится. Только что смотрится неплохо. Но после такой скачки… Джонни за неё сможет как следует взять. Вот только не знал, как с парнями это уладить. Особенно с Эркином. Лошадь — не бычок, с ней работаешь. Вот Дьявол, месяц с ним воевал, сам сказал, что продавать, на хрена конь, с которым неделю воюешь, чтоб три дня нормально работать. А продавал — сердце ныло. Дьявол, стервец, когда повели, оглянулся ещё, так ведь чуть вдогонку не кинулся. Отдам деньги — верни коня. Эркин из-за бычков — отбивных ходячих — психовал, а с Резедой три месяца работал, сделал ведь кобылёшку. Сам, правда, не заметил, как сделал. И ничего, понял всё парень, спокойно отнёсся. Ей и впрямь как скаковой лучше будет. Ну, вот и «Прима». Надо делать лицо и начинать работу. Если там сидит этот, что приценивался, то розетки сразу Джонни отдать. При всех. А уж Джонни их в дело пустить сумеет.