Anamnesis morbi. (История болезни)
Шрифт:
— А ведь поеду, Палыч! Ей-богу поеду! Даже если и не найдем ничего, все равно… Это ж такое приключение! Будет что внукам рассказывать.
— Ага… если доживешь до внуков! — охладил я его пыл. — Вань, это может быть опасным. Да нет, что я говорю: это уже опасно. Я еще никуда не уехал, а меня уже пытались порешить. Ты бы хоть подумал для приличия, что ли?
— А я уже подумал, — Петрович стал серьезным. — И поеду. Тем более что опасно! Не могу же я друга одного отпустить на растерзание темным силам. Кларочка, конечно, замечательная девушка, да и перевязать, при случае, сможет…
Я скептически оглядел коллегу.
— Ну, насчет грубой мужской силы ты, пожалуй, прав. А вот с расчетливым холодным умом — погорячился. Но все равно, спасибо! — я пожал Петровичу руку.
— Когда выезжаем? — перешел он к делу.
— А прямо сейчас! Заедем ко мне за моим паспортом, потом захватим Кларочку и — в турагентство. Подберем подходящий тур, определимся со сроками поездки и завтра — к Витаминычу с заявлениями на отпуск.
— Кстати, мы дежурим завтра! — вспомнил Петрович.
— Вот именно. Будет замечательная возможность еще раз все обсудить. И надо бы придумать легенду для прикрытия нашей поездки. Думаю, широким массам вовсе не обязательно знать, куда и зачем именно мы направляемся. В том числе, и Витаминычу.
— Придумаем! — пообещал Ванька и пошел за паспортом.
19 июля, 16.30, Нероград, квартира Светина
Я сидел на стуле посреди разгромленной комнаты и равнодушно наблюдал за Петровичем.
Он, непрерывно куря, носился кругами среди жиденьких холмов моей одежды, безжалостно вываленной на пол, и изрыгал крайне неприличные ругательства. Потом споткнулся о затерянный в тряпье телевизор, взвыл и уселся на него же.
— Раздавишь ведь! — вяло предупредил я.
— А плевать! — огрызнулся он, однако с телевизора сполз на пол.
…Квартиру в мое отсутствие посетило торнадо. Или что-то другое, не менее разрушительное. Такое, по крайней мере, создалось впечатление, когда незапертая дверь легко распахнулась под нажимом моего пальца и явила нам разоренное нутро моего скромного двухкомнатного жилища.
Незваные гости, видимо, торопились и совершенно не озаботились наведением порядка после своего визита. Все содержимое шкафов, ящиков и даже холодильника было бесцеремонно вывалено на пол. Немногочисленные чахлые комнатные растения (взращенные в свое время бывшей супругой) были грубо выдернуты с корнями из горшков и теперь весьма живописно дополняли собой общую композицию. А чернозем из горшков был рассыпан повсюду.
Оставив потрясенного Петровича на пороге, я осторожно прошел внутрь и отыскал в ворохе одежды на полу старую любимую зимнюю куртку. Помимо своего прямого назначения, по причине наличия множества карманов она выполняла еще и обязанности хранилища денег и документов.
С трепетом засунув руку во внутренний карман, я с облегчением вздохнул: загранпаспорт, сберкнижка и банковские карточки оказались на месте. Неведомые грабители не взяли даже наличные деньги, лежащие тут же. Одно из трех: либо пренебрегли их скудным количеством, либо не нашли, либо искали что-то другое. Печать, к примеру…
Словно
От внезапного подозрения я невольно вздрогнул и огляделся. Кто сказал, что Охотники ушли? Прижимаясь спиной к стене, я резво ретировался в прихожую, где, бормоча под нос что-то нецензурное, топтался Петрович. Он удивленно взглянул на меня:
— Ты чего, Палыч? Только не говори, что там еще и чей-то окровавленный труп!
— Пока нет, но могут быть. Два, — шепотом пообещал я ему. — Может, Охотники еще тут?
Петрович с сомнением вытянул шею, пытаясь заглянуть в комнаты:
— Да нет, вряд ли… Ждать тебя в открытой разгромленной квартире? Да какой же идиот сюда сунется? — Он осекся и виновато взглянул на меня.
Несмотря на печальные обстоятельства, я расхохотался:
— Этот идиот перед тобой! Вернее, целых два идиота. Но в одном ты прав: вряд ли они тут затаились. Иначе бы лежали мы с тобой уже рядышком с аккуратненькими такими дырочками в высоких лбах.
Петрович скептически хмыкнул и смело шагнул в комнату. Обошел ее, заглянул в спальню, на кухню и в туалет. Зачем-то спустил воду. Когда стихли последние хлюпающие звуки, заорал:
— Да нет тут никого!
Я поставил стул на середину гостиной и сел. Внезапно навалилась усталость. Охотники оказались слишком активны. Что дальше? Откуда ждать удара?
— Что-нибудь пропало? — Петрович вернулся и начал нервно нарезать круги по комнате.
— Документы и деньги на месте. Остальное пока не проверял, но думаю, что все оставили.
Мой приятель остановился и озадаченно посмотрел на меня:
— А что искали? Печать?
— Видимо, ее.
Петрович выругался, закурил и вновь заметался по комнате.
…Мобильник заверещал неожиданно и громко. Я вздрогнул и поднес трубку к уху:
— Пал Палыч, я нашла паспорт! Куда мне подъехать? — голос Кларочки был бодр и весел.
Я невольно улыбнулся: прелестное дитя било ножкой в нетерпеливом предвкушении приключений.
— Кларочка, ты дома? Я тебе перезвоню, и мы сами за тобой подъедем. В течение часа.
— Мы? А кто еще? — ее голос заметно поскучнел.
— Увидишь. До связи. — И, не дожидаясь расспросов, отключился.
Петрович с пола вопросительно воззрился на меня:
— Что делать дальше будем, командор? Наверное, милицию стоит вызвать?
Я усмехнулся, второй раз за сегодня мне предлагают вызвать доблестных охранников правопорядка.
— А смысл? Кроме потери времени и привлечения ненужного интереса к моей персоне — никакого. Тем более что ничего ценного не пропало. А второй раз они сюда вряд ли заявятся. Нет, Петрович, милицию вызывать не будем. Паспорт и деньги я забрал, сейчас закроем квартиру, возьмем мою машину, заедем за Кларочкой — и в агентство, тур подбирать. Кстати, надо бы поторопиться, до конца рабочего дня всего ничего осталось.