ANANTARA Sacro Nocturno

AR RA

– Да.

– Потрясающе! Ребята, – многозначительно посмотрев на остальных, сказала она, – Завтра у нас мега тусовка!

Все рассмеялись, обрадовавшись идее Тома. Это было правильно, особенно при нынешнем положении. Идею оценила даже Джессика. Видя реакцию дочери, она была несказанно рада и, забыв на секунду об их расставании, снова с теплом в глазах посмотрела на Тома, который наблюдал за эмоциями Мадлен.

? ? ?

Поужинав, Джесс и Мадлен снова уехали, теперь уже за покупками для завтрашнего концерта, ведь принципиально важно было то, как они будут выглядеть. Джесс спросила Кейт не поедет ли она с ними, хоть и знала, что она откажется, ведь все знали, что Кейт не любила делать покупки. Сети снова направился за ними теперь

уже на Линкольн-роуд, но опять не увидел ничего, что могло бы вызвать подозрения, ни по дороге туда, ни на месте. Магазины, кафе, снова магазины, а рядом никого, кто мог бы таить в себе опасность. Ни единого странного существа, только люди вокруг. Даже потом, когда они пошли в кино… Он снова простоял на улице поодаль от кинотеатра, сев на капот машины и скрестив руки на груди, но тщетно. Было Безмолвие 4 . Тогда уже и у него пробежала мысль, что скорее всего они с Томом просто сильно насторожены, что Люциан действительно не полез к Мадлен и это не могло не радовать. Сети выдохнул в некоторой степени с облегчением, ведь это значит, что войны не будет. Они, не задумываясь, уничтожили бы Люциана, закрыв глаза на то, в какую цену им это обойдется и, что их может ждать впереди. И вот тогда можно было бы ждать «гостей»… Самых разнообразных и неприятных… В первый раз они его изгнали, во второй – сделают все, чтобы убить. Думая об этом, Сети смотрел на звезды, которые улавливал его взор. На секунду он вспомнил о Доме и как там все прекрасно и гармонично и, что там ты тот, кто есть и не нужно скрываться ни от кого, чтобы не напугать.

4

Безмолвие – состояние, при котором вампиры или оборотни не чувствуют каких-либо других существ, кроме

обычных людей.

Еще некоторое время он пробыл возле машины, а затем уехал обратно в особняк, чтобы избавить Тома от последних подозрений.

? ? ?

После окончания фильма Мадлен и Джесс в прекрасном настроении вышли из кинотеатра и направились к машине. Они даже не подозревали, как и вчера, что за ними следил Сети. Мадлен сказала матери, что ей нужно уже выдвигаться на Оушен Драйв, ведь Люциан будет ждать там. Джесс наблюдала за тем, как Мадлен рассказывает о нем и радовалась, что такой молодой человек ухаживал за ее дочерью. Да, он был старше, но всего-то лет на семь. Что в этом такого, не пятьдесят же ему. Зато он всячески давал понять, что его намерения самые серьезные и, что Мадлен не увлечение одного вечера, а его будущее. Впервые ей даже не хотелось говорить подругам ничего, пока он не сделает ей предложение. Джесс хотелось это держать в максимальной тайне, чтобы не спугнуть счастье дочери. И в какой-то момент, пока она заводила мотор, вспомнила про Тома и, что ему необходимо будет рассказать обо всем, и более того, сделать так, чтобы он ничего не испортил своей неконтролируемой агрессией. Но это потом. Не сейчас. Не сегодня.

Дорога до Оушен Драйв заняла всего восемь минут. Было видно, что Мадлен в приятном предвкушении вечера, ведь она не знала, как и на прошлых свиданиях, что подготовил Люциан. Он просто назначил время и место, не сказав ничего больше. Его подход ко всему вызывал в ней восхищение. Она достала из сумочки маленькую расческу и поправила волосы.

– Ну как? – она с улыбкой посмотрела на мать, – Я нормально выгляжу?

– Ты выглядишь потрясающе, как и всегда, – Джесс потянулась и обняла дочь.

– Точно? – недоверчиво переспросила Мадлен, – Оцени меня не материнским взглядом, а именно «со стороны», как говорится. Я же должна выглядеть рядом с ним шикарно, не меньше!

– Ты и выглядишь шикарно, Мадлен! Не забывай, что он увидел тебя на пляже, после воды и без макияжа. Ему нравится твоя естественность, не перебарщивай.

– Я понимаю, но все же, – она отвернулась и посмотрела в окно. Джесс стало видно, как она волнуется.

– Мадлен, посмотри на меня, – она снова перевела взгляд на мать, – Ты не перестанешь нравиться Люциану, если у тебя прядь волос будет лежать чуть

криво. Не глупи и не вздумай позволить страху тебя останавливать. Это твой мужчина и ты сама это знаешь.

– Мы знакомы несколько дней…

– Опять сомнение?

– Нет, констатация факта.

– Давай еще раз: сколько мужчин ты видела, которые столь решительно себя вели, но не требовали ничего взамен?

– Одного…

– Кто это? – удивилась Джесс.

– Том.

Джесс осеклась. Она уже и думать забыла о нем. Ее удивило, что Мадлен ориентируется в оценке мужчин на него.

– Согласна. Но разве Люциан не похож на Тома?

– Нет.

– Ты хочешь сказать, что он не тот, кого бы ты хотела видеть рядом?

– Нет-нет, дело не в этом, я к тому, что они абсолютно разные. Я просто иногда думаю, как Том отреагирует на все это. Меня мучает совесть из-за того, что я обманываю и …

– Мадлен, – резко остановила ее мать, – Твоя жизнь не связана с Томом. Это я замужем за ним. Это нормально, что в каких-то ситуациях у тебя свое видение, а у него свое. Но это не значит, что он прав. В его случае играет отцовское переживание, которое абсолютно ничем не подкреплено, понимаешь?

– Угу, – она вновь отвернулась к окну.

– Так что выше нос. У тебя сегодня прекрасное свидание намечается, а ты сидишь и размышляешь о том, как отчиму все объяснить, – возмутилась Джесс.

– Отцу, – тихо прошептала Мадлен. У Джесс расширились глаза.

«Интересно, назовешь ли его так, когда узнаешь, что он изменил мне…»

– Хорошо, пусть будет так, – постаралась не выдать свое изумление Джесс.

Мадлен не поняла к чему мать проявляет такую холодность. Ей казалось, что она обрадуется, услышав, как она называет Тома. Но вдруг ее мысли прервал знакомый силуэт, появившийся вдали. Это был Люциан. Его статность, уверенность в каждом своем действии и шаге заставляла ее забывать обо всем. Пока она разглядывала его, на ее лице непроизвольно появилась улыбка.

– Кого ты там увидела?

– Он уже здесь, мне нужно идти, – вдруг спохватилась она. Ее невероятно тянуло к нему и, хоть минутой ранее ее действия ей казались немного нелогичными, сейчас она понимала, что все делает правильно и, что Том любит ее и в любом случае примет ее выбор, особенно, когда увидит серьезность его намерений. Она резко повернулась к матери и быстро поцеловала ее в щеку, – Все, мам, я пошла, поговорим после, – она улыбнулась ей.

– Хорошо, дорогая, – удивилась снова Джесс, но теперь уже ее уверенности, с которой та выскочила из машины.

Джесс направила машину снова в сторону Линкольн роуд, так как домой ей совсем не хотелось. Сейчас ей нужно было одиночество.

Мадлен уверенной походкой пошла к Люциану. Заметив ее издалека, он снова раскрыл руки для объятия, давая понять, что соскучился. Мадлен прибавила шагу, а точнее, перешла на легкий бег, чтобы быстрее дойти до него. А дойдя, кинулась к нему и прижалась, закрыв глаза. Люциан не сразу обнял ее в ответ, он помедлил несколько секунд, улыбнувшись ее чувствам, ведь получил колоссальное удовольствие от осознания, что она окончательно и бесповоротно в его власти. Из-за того, как она приникла он ощущал ее трепещущее сердце в своем теле.

– М–м–м, – протянул он, прижимая ее к себе. Его голос, по которому она успела соскучиться, раздался в ее голове словно эхо, он успокаивал ее разум и заставлял чувствовать себя в безопасности, – Словно вечность прошла, моя Мадлен.

– Именно вечность, не меньше, – ей казалось, будто ничего в этой жизни уже не имеет значения. Абсолютно никакого. Даже сама жизнь. Люциан еще больше улыбнулся ее мыслям.

– Ну, что, Моя Луна, нам пора идти, а то нас ждет столик в роскошном месте.

– Да, – она с улыбкой подняла голову, чтобы посмотреть на него, как вдруг он слегка наклонился и поцеловал ее в губы, сначала мягко, а потом чуть настойчивее. Она закрыла глаза, ведь это все, что она была в силах сделать – тело оцепенело, а звуки вокруг исчезли. Город замолк. И ее мысли тоже. Поцелуй был недолгим, всего несколько секунд, но у Мадлен сложилось впечатление, что время остановилось. Он медленно отстранился от нее, а она не спеша открыла глаза. Ее бархатные пухлые губы манили Люциана, но он сдерживался изо всех сил, нужно было дурманить ее разум постепенно. Он нежно убрал прядь с ее лица, проведя пальцем по ее губам.