ANANTARA Sacro Nocturno
Шрифт:
– Пойдем, – Люциан улыбнулся ей и, взяв за руку, мягко потянул за собой. Мадлен все еще была в замешательстве, ноги были ватные, она с трудом шла. Ей казалось, будто сил совсем нет. Вместе с тем, ей уже не хотелось никуда, единственное, о чем она могла думать – это остаться с ним наедине. Люциан бросил на нее властный и вместе с тем возбужденный взгляд. Он правой рукой обнял ее за талию, а другой рукой – поднес ее левую руку к губам и поцеловал. Через пару минут они дошли до ресторана, столик которого забронировал Люциан. Вход был полностью украшен красивыми бутонами роз по всему периметру, что свидетельствовало о высоком статусе заведения. Их встретил швейцар, сделав поклон:
– Мистер Атталь, мы так рады Вас видеть в нашем заведении.
Люциан слегка улыбнулся
– Я не знаю, что выбрать, если честно, – она посмотрела на него с умоляющим видом.
– Тогда доверься моему выбору, – улыбнулся он и посмотрел в сторону официанта, который стоял и ждал, когда его позовут. Дождавшись его, Люциан быстро озвучил желания по основным блюдам, вину и десертам. Официант, похвалив выбор гостя, отнес заказ на кухню.
Мадлен чувствовала себя с ним более раскрепощенно после поцелуя. Ей казалось, что они сильно сблизились и их связь только усиливается. Периодически у нее всплывал в памяти их поцелуй и желание снова обуревало ею, но она старалась успокоиться и не думать об этом. Они обсуждали сначала ее жизнь, потом его. Он с удовольствием говорил о местах, в которые хочет ее свозить, описывал их красоту и необычайность. Мадлен слушала с упоением. Находясь будто в своем собственном мире, они не замечали, как вокруг сновали официанты, сменяя пустые тарелки новыми блюдами и как в опустошенные бокалы снова разливали вино.
Они просидели там около трех часов, абсолютно забыв о времени. Когда Люциан оплатил счет, они вышли из ресторана, решив прогуляться по Оушен Драйв. Он снова обнял ее за талию, крепко прижав к себе, отчего по ее спине пробежался холодок. Он показывал на тот или иной бар или отель и рассказывал об их владельцах и исторической ценности зданий, в которых они расположены. И спустя несколько минут он остановился у входа в один очень красивый особняк в современном стиле.
– Не хочешь посмотреть на дом, в котором я живу? – спросил ее Люциан, кивнув головой в сторону особняка. Она удивленно посмотрела на него, а потом на дом. Это значило, что они впервые останутся абсолютно одни. От этой мысли волнение охватило ее разум и тело. На секунду она подумала, что не готова к этому, ведь подозревала, к чему это может привести.
«Хотя, если я не захочу он ничего не сделает…,» – уговаривала себя Мадлен.
– Да, с удовольствием, – ответила она, вежливо улыбнувшись. Спор в ее голове позабавил Люциана, но он не подал виду. Пройдя и открыв дверь, он пригласил войти Мадлен. Она вошла неуверенной походкой, все еще сомневаясь в своих действиях. Что-то ей подсказывало, что она не должна этого делать. Чем больше шагов она делала, тем больше ей хотелось убежать, но теплый и влюбленный взгляд Люциана приободрил ее. Он вошел в дом следом за ней и включил свет.
«Не глупи и не вздумай позволить страху тебя останавливать…, – раздались в ее голове слова матери, – Это твой мужчина…»
Но в этот момент она почему-то вспомнила и про Тома. Какая-то дикая тревога охватила ее разум, словно паническая атака, ей хотелось выбежать и закричать, позвать на
– Мне кажется или ты напряжена? – нежно улыбнулся он ей, снимая с себя пиджак и бросая его на спинку синего кресла. Она по инерции проследовала взглядом за его движениями. Ее охватил еще больший ужас. Они ведь совсем одни… К тому же она вдруг поняла, что даже не слышит шума с улицы. Насколько здесь должна быть хорошая звукоизоляция, чтобы перекрыть грохочущую музыку, доносящуюся из вне.
«Значит, и меня никто не услышит…,» – подумала с горечью Мадлен и при этом сразу же удивилась собственным мыслям.
– Немного, – выдавила из себя Мадлен. Ее голос дрожал.
– Почему? – он подошел ближе. Она смотрела вперед, не поднимая глаза. Он мягко коснулся пальцем ее подбородка, чтобы поднять ее взгляд на себя, и ждал ответа.
– Не знаю, – тихо сказала она.
– Ты меня боишься? – также тихо продолжил он, смотря ей томно в глаза и медленно убирая ее огненно-рыжие локоны с плеч, чтобы оголить их. Ее шелковая кожа манила его. Она не знала, что ответить – она одновременно боялась и не боялась его, и тем более не могла понять, что именно ее пугает – он или то, что он может сделать. Мадлен смотрела на него, молясь про себя, чтобы этот страх прошел, потому что ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Его руки скользнули от плеч к бедрам, и, обхватив их, притянули ее к Люциану, из-за чего она непроизвольно положила руки на его грудь. Сердце билось с бешеной скоростью, не давая делать полноценный вздох, страх только усиливался, а в ушах стоял гул от тишины в доме, – Ты не ответила…, – вдруг произнес Люциан, еле касаясь губами ее лица возле шеи. Она чувствовала его дыхание.
– Нет, – робко сказала она.
– Как-то неуверенно, моя Мадлен, надеюсь, ты не врешь мне, – с этими словами он поцеловал ее страстно в губы, обняв так, что при желании она не смогла бы выскользнуть из его объятий. Его очень волновали ее страхи, но не в привычном для всех понимании. Он наслаждался ими – что может быть лучше испуганной девушки, которой некуда бежать. Он игрался с ней, как играют с жертвой. Но, конечно, к Мадлен он испытывал несколько больше чувств, чем обычно в таких случаях. Было это из-за того, что Том пытался ее отобрать или она просто ему нравилась, он не знал, но в любом случае игрушку он терять не хотел. По мере длительности поцелуя желание в нем разгоралось с невиданной быстротой, что, в свою очередь, отражалось на его действиях. Мадлен же забылась в этом поцелуе и чувства, которые обуревали ею несколько часов назад, вновь затуманили ее разум. В какой-то момент она осознала, что назад дороги нет.
Люциан, оторвавшись от ее губ, с легкостью взял ее на руки и направился к двери, ведущей в спальню. Она не успела ничего сказать, лишь ахнула от неожиданности, ухватившись за его шею. Кладя ее на кровать, он улыбнулся тому, что происходит, и ему стало даже немного жаль, что Том этого не видит. Свет в темную комнату проникал только из коридора, отчего полумрак, нависший в ней, делал образ Мадлен еще более невинным и беззащитным.
«Хотел бы я видеть твое лицо, Том,» – язвительно подумал он, приподнимаясь и снимая рубашку. Он вновь наклонился к Мадлен и начал целовать ее шею, плавно спустив лямки ее платья. Происходящее опять вызвало приступ паники у Мадлен, она чувствовала, что теряет контроль над собой. И хоть ей и были приятны ощущения, страх был сильнее: