Анархист
Шрифт:
Артем продолжал. На совершенно серьезном лице вдруг брови полезли вверх:
– А вообще не так все было! Ученые никак не могут одно звено найти в эволюции. Они все головы ломают: был питекантроп и бац - гомо сапиенс. Никак ученые версию озвучить не решаются: гуманоидные инопланетяне ради эксперимента трахнули обезьян в разных частях света, вот расы и появились. Или это не эксперимент был, а это была битва!
– Артем сделал зверское лицо.
– Поле битвы - Земля! Летают тарелки, свистят плазмометы, сгорают в смеси азота с кислородом магниевые осколки - гуманоидные расы
– Третья - к жирафам на голову, пилот уже загорелый до угольного цвета, - продолжил Игорь, - четвертая, с красным космонавтом - в пампасы.
Сергей слушал, открыв рот.
– Точно. И давай они местных руконогих в вертикальное положение ставить!
– Артем сжал губы.
– Сначала, надо полагать, как раз в горизонтальное.
– вставил Игорь.
– Солдат наделать.
Вадим с Ленкой засмеялись, Артем с Игорем захохотали.
– Шутка юмора.
– понял наконец Петя.
– А я ведь поверил!
– А это главное - верить! Когда нельзя проверить! Кто-то верит Дарвину, кто-то - в Бога. Давай наливай!
Парни выпили по третьей, Ленка зевнула:
– Я спать.
– Ложись на диван в большой комнате, матери часов до девяти не будет. – Вадим встал, давая выйти из кухни, где отдельные товарищи не прекращали поиски истины.
– Мы верим в Энгельса - труд создал человека!
– брякнул Сергей, когда дверь за Климовой закрылась.
– Дарвин, эволюция, палка-копалка, прямоходячие обезьяны и чпок — человек? Тут еще очень разобраться надо! – тоже не унимался Артем.
– Я тоже сомневаюсь, - сказал Игорь.
– Чего они сейчас не эволюционируют? Обезьяны.
– Как так? Некоторые с пистолетами на мерсах гоняют уже, через несколько лет в депутаты эволюционируют.
– последнее слово далось Вадиму с трудом – все-таки спорт и алкоголь несовместимы.
– А про труд и человека — это Энгельс для своих работяг философию выдумал. Мог и продолжить в таком случае: труд сделал из человека раба. Правда немецкие практики вывернулись в свое время — труд освобождает.
Артем хмыкнул:
– Потрудился на благо Рейха и чпок на небеса. Свободным.
– А по Дарвину нашему дорогому как — изменяется среда, приспосабливается организм. Где здесь эволюция? Приспособленчество или приспособство, как правильно? Неважно. Приспособление — упрощение. Кто более просто устроен, тот и выжил. Крокодилы с тараканами миллионы лет плевать хотели на эволюцию мистера Дарвина.
Серега смотрел на Вадима, перевел взгляд на бутылку. Понятно – осталось чуть-чуть на всех не хватит.
– Надо продолжить, господа, а то у Галины Николаевны сомнения возникнут – всю ночь пили и такие трезвые.
– Где ты господ увидел, Серега? – у Вадима дернулось плечо, а глаза превратились в синие льдышки.
– Надо сброситься. – отвел разговор в нужную сторону Артем. – С тебя, Махно, закусь, так что с тебя бабки не берем. Давай, Серж, чего поприличнее, как для господ.
Он тогда в первых лучах
– Человек рожден для счастья! Каждый трудящийся должен быть счастлив. От каждого по способностям, каждому по потребностям – это реально правильная посылка. Не надо смеяться! – горячился Вадим.
– Реально да нереально. – улыбался Артем. – Ты про рай земной загибаешь, а рай – это та же утопия. Что принес, Серега?
Артем взял бутылку.
– Распутин. Правильное название для водки – так же как дореволюционный старец мозги отшибает.
Он наполнил рюмки.
– За революцию!
За это не выпить нельзя. Друзья стукнули рюмками по столу, Вадим только вытер губы, не закусывая, продолжал:
– При чем здесь утопия? Вот смотри, человек пашет во всю силу, надрывается, здоровье оставляет на работе, крестьянин в поле, шахтер в забое, инженер за этим, как его, кульманом...
– Сейчас советские инженеры на устаревших компьютерах, закупленных у вероятного противника, рисуют. – усмехнулся Артем.
– Неважно. Инженер за компьютером, руководители заводов планы составляют развития, переговоры ведут, нервы сжигают, то есть здоровье, которое у всех одно, растрачивается одинаково. Так почему так неравноценен одинаковый по сути труд, почему одни копейки считают, а другие на забугорные счета миллионы переводят? Не надо про сказки, что люди неравны, одни умные до жопы, а другие только руками могут работать и значит их можно в рабы записать. Так до фашизма можно договориться.
– Да причем здесь фашизм. – нахмурился Артем. – Люди были и будут не равны. Это заложено природой. Даже, я бы сказал, природа изначально сформировала характер той или иной расы, а нации в каждой части света – это вариации характера. Вот, например, почему анархизм возник и нашел последователей только в европейской цивилизации?
– Почему? – Сергей даже рюмку не успел донести до рта, так заинтересовался.
Здесь Тема выдал такое, что только с «Распутиным» и разобрать можно. Они спорили, то повышая голос, то переходя на шепот. Говорили в основном Артем и Вадим, Гарий слушал и вертел рюмку в руках. Сергей исправно подливал и себе и Артему – чего то разошлись они тогда. Пете тогда тоже удалось вставить слово:
– и все же Ленин намного круче этих теоретиков!
А Вадим тогда на это отвечал так:
– Ленин - анархист-практик номер 2!
– Обоснуйте, батенька! – Артем поиграл бровями, с фокусировкой взгляда начались проблемы.
– Анархия - мать порядка и сравним до основанья мы разрушим, а затем... Одна мысль - стереть старое, построить совершенно новое. Новый порядок! Анархия - мать! Порядка! Порядок главное слово.
– Это ты постоянно повторяешь. Тогда не Ильич анархист, а всякие Мараты с Робеспьерами. Свобода, равенство, братство. До основанья - из марсельезы ихней. – Артем назидательно поднял палец.