Анархист
Шрифт:
Очередную байку про свои подвиги выдумать не проблема, тем более кому слушать, супруга во сне свои сериалы пересматривать будет.
– Борисенко, сегодня домой не еду, много дел. Привези пожрать из кафе, сам знаешь чего. К 19-30 машина чтобы блестела как у кота яйца. И вот еще что. Цветы купи, поедем в одно место, оттуда заберешь меня, как позвоню. Все понял? Действуй!
– Лапоть!
– добавил Андрей Викторович, когда отключился.
В 18-00 Мокшанцев собрал подчиненных, в полуха послушал достижения своего отдела и жалобы на придурков из территориальных отделов:
– Я звоню дежурному оперу,
– Докладывал Фанаев о своем недавнем дежурстве.
– Говорю, приметы давай, утром генералу докладывать, он орет: «в дежурной части все приметы!» это что значит, я должен в дежурную часть названивать, пока он сопли терпиле подтирать должен?
– Как фамилия?
– Я записал. Караваев его фамилия.
– Разберемся. Все у тебя?
– Так точно! Отчет, если надо, могу улучшить по показателям — сегодня связался с Пантелеевым, Караваев как раз у него трудится, он доложил о задержании ранее судимого с боеприпасами.
– Улучшай.
– Мокшанцев вздохнул.
– Ладно, свяжусь с Пантелеевым, спрошу, что за Каравай такой. Идите.
Аккуратно двигая стульями, полицейские встали, так же аккуратно придвинули их к столу. Рабочий день окончен, еще столько дел у каждого — дети, жена, любовница. Только Андрей Викторович все время о работе думает.
– Сначала рябого пошлет, потом на меня батон крошить начнет. Сейчас посмотрим, что за Каравай такой умный у Пантелейки завелся.
– приговаривал полковник, набирая номер старого знакомого.
– Здравствуй, Алексей Николаевич. Узнал? Как жизнь, как служба?
– Здравия желаю, товарищ полковник, - голос у Пантелеева одновременно бравый, настороженный и заискивающий — артист.
– Все в порядке, раскрываемость на уровне прошлого года, вчера материал собрали на 222-ю, ждем результатов экспертизы.
– «На уровне», выше должна быть! Ты как, с личным составом справляешься? Что за Караваев у тебя такой? Почему требования дежурного опера УВД не выполняет? Он у тебя профессионал великий?
– Работает, серьезных нарушений не допускает. Есть к нему ряд претензий в плане дел оперативного учета, но в целом поводов к увольнению не имеется.
– Ты предупреди его насчет дисциплины. В полиции его никто не держит, не нравится выполнять требования субординации, пусть на вольные хлеба идет. Не хочет лизать задницу, будет сосать хуй! Понял, Пантелеев? Так ему и передай!
– Понял, Андрей Викторович!
Мокшанцев нажал клавишу отбоя, на дисплее «19-05». Пора собираться. Андрей Викторович пошарил в нижнем ящике стола, извлек дезодорант, освежитель ротовой полости, пачку виагры. А куда без нее! «Ты будешь выть, стонать в моих объятиях...» Две таблетки, и Виоллета узнает, что такое настоящий полковник. Хотя и дамочка видать не только карандаши с кисточками в руках держала. Так что ночка будет жаркой. Мокшанцев сглотнул слюну. Нужно успокоиться, не мальчик, в конце концов. Он посмотрелся в зеркало. Да, двадцать лет назад оперуполномоченный Мокшанцев выглядел как подросток, но это не мешало карать преступников. С городскими девчонками, правда, не складывалось. Но, как говориться, терпение и труд... А еще гибкость, умение держать нос по ветру, память на имена-отчества начальников. И, само собой, спасибо дяде-генералу. Преданность системе всегда вознаграждается — теперь Андрей Викторович не мальчик, но муж. И не важно какого роста муж, если есть власть и кошелек.
Решительными шагами, едва не снеся турникет, Мокшанцев
– Трогай, Вова! Кафе «...» - благоухающий полковник упал на сиденье.
– Цветы купил? Молодец.
Самая окраина города, поворот дороги и перенос из настоящего в средневековье. Каким его представляют киношники и архитекторы-самоучки из Армении. Замок с зубчатыми стенами и башенками по углам встречал неоном и приглушенной музыкой. Кафе на выезде из города выросло совсем недавно и уже успело завоевать славу демократическим ценами, приватными кабинетами и понимающей обслугой.
– Не заезжай, ты что! Мигалку еще включи!- остановил водителя Мокшанцев.
– Останови перед воротами.
Борисенко остановил машину перед въездом на кафешную парковку.
– Пока свободен, будь на телефоне, сам знаешь. Сегодня, возможно, подзадержусь.
– подмигнул полковник.
– Жена, не дай бог, позвонит — стоишь, ждешь у областного УВД. Все, пошел.
Мокшанцев схватил букет как веник, выбрался из автомобиля. Не услышал, как Борисенко провожал словами:
– Чтоб у тебя нос провалился, колобок плешивый!
– Пластинина в каком номере?
– сдвинул брови Мокшанцев на человека за стойкой. Человек был одет в наряд Робин Гуда, хотя полковник мысленно обозвал его клоуном.
– Здравствуйте, одну секунду.
– с достоинством сказал Робин Гуд и открыл книгу.
Он провел пальцем по строчкам, нагло посмотрел на Андрея Викторовича:
– Простите, как вас зовут?
– Это еще зачем?
– возмутился полковник.
– Какая тебе разница?
– Здесь написано: «встретить спасителя мира».
Мокшанцеву показалось, над ним решили поиздеваться. Художница художницей, совесть иметь надо, чай не мальчика пригласила.
– Я ей сейчас позвоню, если ты отсебятину порешь, вылетишь пробкой отсюда.
– Не нужно. Извините, проходите пожалуйста.
– осторожно улыбнулся Робин Гуд.
– Номер 14, второй этаж налево в конец коридора. Вас ждут. Спасибо.
– То-то же! Совсем страх потеряли!
– Мокшанцев помахал букетом.
– Блеать!
Отчего-то настроение у полковника поднялось, будто помолодел лет на двадцать. Лестница, пролет, другой. Коридор, ковры, картины, головы животных, двери. №14! Короткий стук. Открыто. Виолетта — спортивная фигурка, прическа под мальчишку. «Ты будешь выть...»
Виолетта развернулась. У полковника отвисла челюсть, лишь через несколько секунд смог вымолвить одно слово:
– Ты?
– У тебя тоже хорошая память.
– сказала Виолетта мужским голосом.
Гера сидел перед ноутбуком и пялился в экран. Иди туда, не знаю куда. найди то... нет, как раз "то" Вальтер определил: "найди свежий труп невысокого мужика средних лет". Вот так, найди! Трупы, они на дороге валяются, только выбирай! Сто пудово опять махновские выдумки. Вот его труп как раз подойдет! А чего? По башке монтировкой и в холодильник. Получите, господин Терновский, трупик - все как заказывали. Вам целый или по кускам. Гера усмехнулся, представив изумление патрона. Опа, забыл, Вальтер сказал, чтобы целый был в смысле голова, руки, ноги, про кишки ничего не говорил. Зато сказал: "без мокрухи". Здорово придумал - труп без мокрухи. Это как, Гера задумался, как свадьба без жениха, как ... короче, по-умному: парадокс.