Анархист
Шрифт:
Моторы работали в экономическом режиме, потому и винты гудели умеренно громко, хотя и намного тише обычных винтов.
— Нас с земли не услышат? — спросил Антон у штурмана. Место ему оборудовали рядом со штурманом: отсюда самый лучший обзор вниз.
— Нет, ни в коем случае! Нас не слышно уже с двух километров, а мы идём на семи! — авторитетно отвечает штурман — Разве что на радаре нас отметят, это да. Но пока передадут истребителям, пока их поднимут да пока наведут... Мы же не будем их любезно ожидать?
Внизу, на поверхности планеты, сошлись в смертельном противостоянии
Вспышки ненависти можно гасить одним единственным способом: жестоким подавлением. Только получив жестокий отпор и потеряв целые поколения мужчин, народы приходят в ум и начинают вспоминать, что такое добрососедство, и почему русских не стоит задирать.
Самолёт опустился пониже: стемнело, и мрак хорошо прикрывал его от недобрых глаз. Внизу то и дело проплывали скопища огней, большие и маленькие — города и сёла. Невидимые с высоты там живут люди. Миллионы людей. Сейчас большинство из них собираются спать или уже уснули, вот пусть и спят спокойно. Нынешний полёт Антона ничем не потревожит их: сейчас только разведка, выбор точки будущего удара.
Почему нужно разрушить создаваемые пищевые производства, ведь они, казалось бы, должны работать на пользу людям?
А вот и нет!
Как только в Европу хлынет поток практически бесплатной еды, труд крестьян станет бессмысленным. Крестьяне потеряют работу, а главное — в них не будет необходимости. Крепких и выносливых крестьянских парней можно будет поставить под ружьё, отправить на фронт, а мобилизованных промышленных рабочих вернуть на заводы. Фронту нужно оружие!
В результате погибнут оба: крестьян на фронте будут неутомимо уничтожать бронированные штурмовики и многочисленная артиллерия, а тех, кто выжил, зачистит в окопах неуязвимая русская пехота.
А заводской рабочий с высокой долей вероятности погибнет под развалинами цеха, поскольку заводы и фабрики являются такой же законной целью, как и оборонительные сооружения — они работают на войну.
Отсюда вывод: уничтожив предприятия по производству мясной и растительной пищи, мы не только приблизим победу, но и сохраним миллионы жизней, в том числе и европейцев.
[1]КУНГ — Кузов универсальный нормальных габаритов.
[2]АДД — авиация дальнего действия — род сил авиации в военно-воздушных силах СССР центрального подчинения.
Глава 29
— Мюнхен мы обошли по дуге. — сообщил штурман — Подходим к Аугсбургу, искать велено здесь. Обещали дать сигнал по радио, но это рискованно: тут большой авиазавод по производству истребителей, Мессершмиттов. Так что за безопасностью здесь следят, как следует.
— Это понятно. — вздохнул Антон — Попробую рассмотреть без наводки.
А если серьёзно, то чем отличается микробиологическое производство от окружающего ландшафта? Ну, здания... Зданий здесь в достатке: богатый, обихоженный край. С дорогами тоже полный порядок. Металла микробиологи используют немного: на авиазаводе металла на порядок больше.
Сооружения...
Есть! Очистные сооружения должны быть непременно.
Какие-то два часа планомерных поисков, и Антон увидел то, что искал: очистные сооружения, скопированные с типовых наших.
— Дима! — позвал он штурмана — Мы нашли то, что искали!
— Ну-ка, ну-ка! — встрепенулся тот.
— Вон, смотри, круглые такие сооружения, наполненные водой, а поперёк каждого — железный мостик.
— Вижу!
— Это аэротенки. Важнейший элемент системы. После полёта, если будет интересно, я расскажу подробнее. А пока фотографируй и слушай: котельную ты и так видишь.
— Угу.
— Небольшое высокое здание рядом это главная насосная станция. Без неё тут вообще ничего работать не будет. Электроподстанцию определил?
— Определил.
— Тогда едем дальше: вон фильтры первичной очистки, дальше мы видим, те, что у забора, пруды сброса. По сути это просто бронированные канавы, не тратьте на них усилий. А вот что важно: вон те здания — это уже цеха предприятия, там стоят автоклавы с биомассой. Судя по размерам, это очень серьёзное заведение. Очень. И цехов мы видим целых шесть. Это очень много. Рядом мы видим административный корпус, судя по всему, главная баклаборатория расположена в этом же здании. Одним махом можно уничтожить и лабораторию, и сотрудников, а главное — эталонные культуры и документацию. Зажигалок не жалейте, ребята.
— Вижу, здесь разобрались? — подал голос пилот.
— Разобрались.
— Тогда поехали в Вюртемберг. Штурманец, напомни, как там название, смешное такое.
— Мюхленхуйли.
— Ха-ха-ха! И хотел бы, да не забудешь! Вот ведь варвары, даже названия деревень у них ругательные!
Самолёт совершил плавный доворот на новый курс и направился на северо-запад. До следующего объекта разведки меньше полутора сотен километров, но спокойно их преодолеть не дали.
— Командир! — раздался голос — Верхний башенный стрелок. За нами погоня.
— Как увидел? — спокойно отозвался пилот
— Он неосторожный. Вылез на диск Луны.
— Возьмёшь?
— Даже не волнуйтесь.
— Товарищ пассажир, прошу посмотреть на заднюю полусферу. Сейчас наш Сергей Викентьевич покажет, чему научился у вас. Экипаж, все болеем за товарища старшину.
Пара немецких ночных охотников, вызванных радарами ПВО, догоняли одиночный разведчик, и, наверное, уже предвкушали вполне заслуженную победу...
— Командир, они вышли на позицию. Скольжение вправо!
Самолёт, не изменяя скорости и общего направления слегка, почти незаметно, прянул вправо, и огненные шнуры пушечной и пулемётной очередей прошли мимо него. Зато снаряды из верхней установки устремились и попали куда надо: передний истребитель вспух огнём, перевернулся и беспорядочно повалился вниз. Ведомый пары охотников попытался уйти вниз, но там его ждал стрелок нижней установки, получивший целеуказание от верхнего:
— Пошел к тебе, три пальца дальше правой шайбы.
Длинная, снарядов на десять, очередь, и второй охотник повалился к земле.