Анархия non stop
Шрифт:
Документы (тексты) создаются не чтобы обнаружить, а чтобы скрыть, не чтобы направить, но чтобы заминировать путь. Этот текст не исключение, но его отличие от многих в том, что он демонстрирует заминированную дорогу как единственную ведущую к цели.
В новый коллектив попадают те, кому удается остановить процесс социализации как можно раньше. Мозг подростка-питекантропа был похож на наш гораздо сильнее, чем мозг взрослой особи. Таким образом, шансов на восстание больше всего у тинейджеров, которые отказываются «взрослеть», но не отказываются развиваться. Развитие неизбежно приведет их к внеплановому, «социально вредному» результату и конфликту
Массовая культура — фиктивное понятие, фантом, продукт соглашения «хозяев грез» и «серьезных критиков», пусть даже это соглашение и выглядело для наивных как соперничество. Перед нами потешная борьба на ринге-экране. Отрицать само понятие массовой культуры значит хотя бы отчасти избавиться от гипноза.
Некоторые из радикалов под массовой культурой разумеют зрелище. Зрелище это капитал, концентрированный до такого состояния, что он уже становится наглядным, видимым и вовсе не обязательно массовым образом. У каждого есть шанс отказаться от зрелища ради действительности. Опасно путать естественность и действительность. Зрелище держится за счет естественности, лишь иногда нарушая это правило ради обнажения приема и одновременно ради его усложнения. Революция обращается к действительности. Революция сегодня единственное доказательство существования действительности, но доказательство, не оставленное нам как данность, как благотворительность, а предложенное как возможный шанс.
Пейзаж, показанный в рекламе, вопреки социологически подтвержденному мнению телезрителей, ближе не к пейзажу за вашим окном, но к нарисованному или восковому макету. Перед нами инсталлированный пейзаж, помещенный в контекст с целью чего-то от нас добиться, например веры в чудодейственность косметического крема или подсознательной (фоновой) связи между нейтральным образом и коммерческой идеей. Естественность сегодня один из самых опасных приемов, применяемых против действительности. Зрелище естественно, но недействительно. Революция совершенно действительна, но максимально неестественна. Зрелище — ловушка номер один. Сумев избежать ее, вы научитесь избегать остальные. Зрелище имеет женскую природу в самом негативном смысле «женских инстинктов». Несколько упрощая, мы можем определить причину зрелища как социальную нимфоманию, стремление дать всем и тем самым получить (заменить собой) все.
Читать «Космополитен» или «Менс Хэлф» и не быть его потребителем труднее, чем кажется. Большинство людей утверждают, что их не заморочить рекламой, как и новостями, рекламирующими «показательные» события, однако именно такие люди покупают рекламируемое барахло и обсуждают светскую жизнь, увиденную по ТV. Они путают свои интересы с интересами зрелища, как и полагается людям эпохи реальной доминации капитала, эпохи, когда реальным позволяет себя считать только капитал, выраженный в форме зрелища.
Капитал не настаивает, чтобы с ним ежедневно соглашались, наоборот, он требует выбора, но это всегда иллюзорный выбор внутри зрелища. Вы можете выбирать любой из вариантов, но вы не можете отказаться от самого принципа, не поссорившись с миром, в котором вынуждены жить. «Такова жизнь», «всем давно ясно», «это послано нам в испытание», «иначе никогда не было» — ссора с придуманным миром начинается с отказа от паразитов речи.
Зрелище не просто сумма образов, оно отношение между людьми и предметами, выраженное посредством образов, нечто вроде универсальной валюты или универсальной
Никакие силовые структуры не в состоянии справиться даже с одной десятой частью населения без зрелища. Когда вам показывают в новостях зверства полиции по отношению к демонстрантам или пикетчика с забинтованной головой, не думайте, что до вас «доносят правду» честные журналисты. Скорее всего, в такой форме вас просто очень просят не участвовать в несанкционированных маршах, предупреждая о том, как вы будете выглядеть после «нарушения конвенции». То, что вы никакой конвенции с властями не подписывали, то, что этот виртуальный, но требовательный договор был заключен неизвестно где и неизвестно с кем задолго до вашего появления на свет, — такие возражения судом не принимаются. Суд намекает, что вы бессмертны и аппарат контроля бессмертен, времени не существует, а существует только капитал, будь то капитал власти или капитал «условных единиц».
Если вам не по душе правительство, проголосуйте за другое, единственное, чего вы не сможете, — проголосовать за альтернативу правительству как таковому.
Когда действительность вступает в слишком заметное противоречие с капиталистической иллюзией («слишком» выясняется социологически), действительность перестают игнорировать, высмеивают, наконец изменяют. Каждый есть рядовой зритель собственной жизни, которую занял у него капитал, обеспечив взамен весьма сомнительный комфорт и очень условную безопасность, собственно, безопасность от самой этой жизни. Абсурдно замкнутое кольцо эксплуатации.
Зрелище многие воспроизводят сами, заимствуя из телесериалов или боевиков тип поведения и характер реакций, что, в свою очередь, констатируется прессой как пример «действительности».
Цель новых коллективов — провокация ситуаций, заставляющих людей отрекаться от «естественности», т.е. от «нормального» восприятия и «обычности» взгляда, точнее, от убежденности в существовании этой «нормальности» и «обычности». Элементарный психоанализ демонстрирует, что различия в сознании и эмоциональной жизни людей целенаправленно скрываются трансляторами зрелища, мы видим еще одну форму «общественного договора», настаивающего на исчезновении (скрывании?) каждого ради чисто умозрительного и недействительного бытия всех.
Превращать «индепендент» и «импосебл», оптимистическую «независимость» в драматическую «невозможность», несовместимость опытов действительного индивидуума и старого коллектива. Почему новый коллектив совмещает эти опыты бесконфликтно? Потому что он появляется из некоммерческих и неавторитарных соображений.
Опыт несовместимости дает шанс на великий отказ, отказ от ложных оппозиций. Вам в руки попадает великая возможность изобрести революцию заново, создать жизнь, вместо того чтобы ее наблюдать и имитировать.
В отношении окружающих, внешних, партизаны ведут себя как крайние анархисты, но внутри отряда, в пространстве нового коллектива все устроено наоборот — иерархия авторитетов порождает реальную дисциплину, поражающую своей эффективностью представителей силовых ведомств и дающую либеральным проповедникам право твердить о «фанатизме и тоталитаризме» нового коллектива.
Если для вас революция это мученичество и принесение себя в жертву, ступайте мимо со своей жертвой, несите себя в другое место, туда, где вам заплатят за этот товар, в церковь, например, или в армию.