Анархия в РФ: Первая полная история русского панка
Шрифт:
Константин Митенев — кинематографист
Году в 1986-м из Ленинграда в Вятку отправился «культурный десант». Были приглашены Юфит со своими некрореалистами и две группы: «Дурное влияние» и «Автоматические Удовлетворители». Поехали на поезде, но уехали недалеко, потому что в Тихвине всех нас ссадили. И где-то там спьяну были потеряны наши сопроводительные документы.
Но до Вятки мы все равно добрались. Выступления проходили в главном кинотеатре города. Все набились в кинорубку и стали крутить наше кино. Это и для Петербурга-то в те годы было чересчур. А в Вятке кто-то просто вызвал милицию.
— Кто такие?
А сопроводительных документов нет! Никто толком не может объяснить, кто мы такие. Причем выглядим мы все довольно стремно, а на экране творится и вообще жуть — просто какие-то чудовищные вещи. И милиционеры понемногу понимают, что накрыть удалось целую банду.
Они говорят:
— Вы кто?
— Мы киногруппа из Ленинграда.
— У вас вообще никаких документов нет?
Все стали рыться по карманам. Померанцева нашла свою трудовую книжку. Ну, слава Богу! Хоть какой-то официальный документ! Милиционеры открывают ее, а там написано: «Ночная уборщица в бане». Странно, что всех нас прямо из кинотеатра тогда не отправили в тюрьму.
Алексей Рыбин (Рыба) — музыкант, основатель группы «Кино»
Андрюша моментально собрал огромную коллекцию пластинок с панк-роком. И в течение нескольких лет эта коллекция была лучшей в стране. Свин слушал музыку, о которой остальные меломаны и понятия не имели.
На «толчок» мы всегда ездили вместе. Но Андрей как-то исхитрялся увидеть нужные диски там, где остальные даже не останавливались. Игги Поп, «Public Image», «Stranglers», «Clash», «ХТС», Патти Смит, «Ramones» — всех этих исполнителей лично я впервые услышал на дорогом Андрюшином проигрывателе.
Через несколько лет «толчок» непонятным образом легализовался. В стране начинались другие времена. Все, что очень долго существовало в подполье, стало понемногу вылезать наружу. Часть рынка так и осталась у «Юного техника». Там продавцов и покупателей по-прежнему прессовала милиция и грабили гопники. А часть переместилась в Дом культуры имени Ленина и получила официальную регистрацию как Клуб филофонистов.
К тому времени панками были уже все члены нашей компании. Именно тогда Свинья и его приятели разработали стиль, который русские панки используют до сих пор. Никаких курток-косух и кожаных штанов — откуда в советской России взяться косухам? Никаких экстравагантных сапог и футболок с матерными надписями. Мы одевались исключительно в одежду массового советского производства. Просто больше было не во что. Однако даже в этой одежде взгляд все равно цеплялся за нас в любой толпе.
Свин иногда ходил в самодельном цилиндре и коричневом фраке с фалдами до пят. Пиночет носил белую куртку с нарисованным на спине «битником», танцующим буги-вуги. Юфа любил докторские белые чепцы с красными крестами. А я ходил в клетчатой, будто сшитой из разноцветных лоскутков, куртке, которую на что-то выменял у Андрюши. Все были хороши, все были живописны.
Какое-то время к нам даже гопники не привязывались. Завидев нашу компанию, они делали круглые глаза, шарахались в стороны и шипели, что таких мудаков еще не встречали. Милиция тоже поначалу не понимала, что происходит. Потом, когда сверху пришли разъяснения, что, мол, кроме волосатых хиппи, опасность для общества представляют
Большую часть времени мы проводили в Клубе филофонистов. Там мы находили все музыкальные новинки, там же и зарабатывали какие-то деньги. Время от времени на пару со Свином мы скупали все бродящие по рукам пластинки какой-нибудь одной группы, становились монополистами и взвинчивали цены. После чего пластинки тут же продавались, а прибыль шла на сухое вино. Этот напиток в начале 1980-х мы предпочитали всем остальным видам алкоголя.
…
Если уж вспоминать о сухом вине, то нельзя обойти нашего друга Майка Науменко из группы «Зоопарк». Майк неожиданно для всех очень подружился со Свиньей. Оказалось, что папа российского ритм-энд-блюза был не прочь послушать реальный панк-рок и как следует оттянуться в головном офисе отечественного панка — дома у Андрея на проспекте Космонавтов.
Кроме сухого вина, Майк тогда ничего и в рот не брал. Правда, некоторое время спустя он увлекся фирменным напитком «чпок». Майк очень рекламировал «чпок» в панковской среде, но напиток у нас так и не прижился. Свинья считал, что процесс приготовления «чпока» хоть и несложен, но все-таки несколько суетен.
Мы ездили в Клуб филофонистов, покупали и выменивали там кучу новых пластинок, а потом, выпив в ларьке возле Дома культуры имени Ленина по паре кружек пива, ехали домой к Андрею. У него была самая лучшая аппаратура, какой не было ни у кого из нашей компании. Там все пили вино и вместе слушали новинки. Удивительно, но сильно никто не напивался. Даже три-четыре бутылки на каждого из строя не выводили. Сейчас такое трудно себе представить.
Майк все пытался сбить нас с толку своим «чпоком», который приготовлялся так: на половину рюмки водки половину газированной воды. Рюмка плотно накрывается ладонью и изо всей силы ударяется донышком о колено. Напиток мгновенно вскипает — тут его и надо глотать. Действует как удар кувалдой в лоб. Три-четыре «чпока» — и ты готов свалиться под стол.
Быстро напиваться нам не хотелось. Наоборот! Нам хотелось сидеть и слушать. И ставить все новые пластинки. И пить вино. И опять слушать эту музыку. И чтобы этот день не кончался никогда. И музыка чтобы тоже никогда-никогда не кончалась…
Лия Петровна Панова — мама Свина
После Театрального института Андрей много где работал. Разносил газеты, приходил с черными от типографской краски руками — полдня не отмыть было. Работал санитаром в Мариинской больнице. Но отовсюду быстро уходил.
С газетами он продержался дольше всего. Тогда его хотели посадить за спаивание несовершеннолетних. А на самом деле из-за отца. Но у них ничего не вышло. Ни один из тех, кого они вызывали и допрашивали, показаний против Андрея не дал. Все говорили: «Как это он нас спаивал? Да у него больше рубля в кармане никогда не было! Как он мог нас споить?»
Даже я следователю говорила: «У нас в доме алкоголя нет». У меня еще мама была жива. Я одна кормила всю семью — откуда деньги на выпивку? Если кто-то из Андрюшиных друзей приходит, они приносят с собой. А так, чтобы в доме держать?.. И вообще, компания, которая тогда собралась (тот же Цой или Пашков), все же сухое вино пили. В общем, у них ничего не получилось.
Забирали его в милицию часто. В наручниках увозили. Прямо на улице хватали. Без всякого повода.
— А! Вот он, Панов!.. Давай его сюда!