Анархизм и другие препятствия для анархии

ПОСЛЕДНИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ

Боб Блэк появился на свет 4 января 1951 года под именем Роберт Чарльз Блэк-младший. Чем он занимался вплоть до второй половины 1970-х, науке неведомо; самое раннее его достижение, сохранившееся в анналах, таково: Боб Блэк изобрел слово «феминаци». Это вроде феминиста, но ругательное. В 1972 году.

В 1977 году Блэк получает степень доктора юриспруденции и перебирается в Сан-Франциско, Калифорния. Примерно тогда же Блэк начинает подписываться «Последний Интернационал».

Истоки Последнего Интернационала — в листовках

и плакатах, распространявшихся ситуационистскими группами конца 1960-х, и в психоделическом праксисе калифорнийских радикалов-дискордианцев. Справедливо считая, что официальные масс-медиа ничего хорошего не покажут, а неофициальные («альтернативные») ничуть не лучше, Блэк стремился обойти и те, и другие — распространяя свои мысли непосредственно на столбах. Листовок этих получилось около десятка тысяч или еще больше. Это не считая копий.

Последний Интернационал действовал на двух уровнях — Блэк одновременно жестко высмеивал левацкую догму и утверждал ее в тех же самых словах. Лейтмотивом листовок были слова анонимного граффити (Париж, май 1968-го): «Я марксист, марксист-граучист». Граучо Маркс — так звали американского комика, сторонника сатиры и буффонады, одного из братьев Марксов.

Американский анархизм второй половины XX века, как и левое движение в целом, был явлением сугубо академическим, закостенелым и предельно далеким от окружающего. Леваки использовали дикий суконный язык, перенасыщенный непонятным (и по большей части совершенно бессмысленным) политжаргоном. Сталкиваясь с левым движением, человек ощущал неприятное дежа вю — устарелые помятые инвалиды ума, как будто перенесенные из XIX века, вели бесконечное нудное обсуждение вопросов, затрепанных до смерти еще при прадедушке и прабабушке. Последний Интернационал был попыткой перевести левый дискурс с суконного языка на человеческий.

Попыткой, естественно, неудачной — суконные мысли нельзя выразить иначе, чем так.

НУЛЬРАБОТА

К концу 1970-х Боб Блэк обнаружил, что левая философия изначально порочна и противоречит сама себе. Анархисты отрицают государство, социалисты критикуют пороки капитализма. И те, и другие не видят, что источник всех зол не в государстве и не в капитале, государство и капитал суть формы существования зла: иерархии, принуждения, эксплуатации, цензуры. Зло функционально, и его функция — организация труда.

Организованный труд, будь он на государственной фабрике или на частной, невозможен без организации. Иначе говоря — власти. Все остальные формы зла (школа, полиция, церковь, психиатрия) необходимы для адаптации человека к работе. Не будет работы — не будет и эксплуатации.

Тезис этот принадлежал дадаистам. Тристан Тцара писал: «Я убежден, что Америка должна ответить за постыдное клеймо нашей эпохи: фетишизацию труда, идиотскую идеологию, основанную на стремлении к материальному прогрессу и презрении к утопии, к поэзии, ко всему, что стремится к усовершенствованию человеческой души… Я должен и буду противостоять этому влиянию… самым насильственным рывком вперед — идеей, и самой творческой работой — бездельем».

Ситуационизм, перенявший у дада политическую теорию, перенял у дада и правильное отношение к работе. Американские анархо-примитивисты конца 1960-х (Джон Зерзан в первую очередь) снабдили антииндустриальную мысль мощным научным аппаратом, взятым из антропологии. Было доказано, что общество охотников и собирателей было здоровее и свободнее, чем общество, построенное

на агрикультуре: свободно от труда, недоедания и эксплуатации и куда счастливее. Боб Блэк собрал эту мозаику в смертельно убедительное полотно.

Концепция нульработы до того проста, что непонятно, почему кто-то все еще работает. Из тысячи американцев девятьсот девяносто девять делают черт знает что. Около пятисот перекладывают с места на место бессмысленные денежные или налоговые бумажки; еще сто следят за тем, чтобы никто этих бумажек мимо места не пронес. Сто человек чинят автомобиль, нужный остальным бессмысленным товарищам для поездок на их вредную и бессмысленную работу. Еще сто называются журналистами и рекламщиками: они врут всем остальным, чтобы никто не догадался, что эти вещи не нужны. Себе тоже врут, разумеется, во избежание когнитивного диссонанса. Еще сотня врут детям и подросткам по причине административного фашизма — это называется школа и институт.

Если отменить деньги, рекламу, масс-медиа, выборы, частный транспорт, школу, сигареты, кока-колу и кучу других очевидно ненужных и вредных вещей, у людей неожиданно окажется масса свободного времени. Это и называется нульработа. Работать не должен никто, потому что западло.

Преподобный Айвен Стэнг сказал однажды: «Возможно, когда-нибудь в будущем историю будут разделять на две части — “до Боба” и “после Боба”». В современной Америке нет мыслителя важнее и влиятельнее, чем Боб Блэк. Лучше всех живут обезьяны бонобо.

СУБГЕНИИ

Жизнь Блэка на протяжении первой половины 1980-х документирована довольно хорошо, по преимуществу — в судебных документах. Первое же публичное выступление Блэка («Упразднение Работы», 1981) привело к мордобою, перешедшему в затяжную судебную баталию. Следующий конфликт (с журналом «Processed World») длился три года и сопровождался жуткими обвинениями с обеих сторон, сутяжничеством и битьем морды.

Ситуация, увы, типичная. За сто лет до Блэка главный американский анархист Иоганн Мост имел аналогичного сорта проблемы с теми, которые не хотели признавать его за главного, вплоть до беспочвенных (и заведомо ложных) обвинений во стукачестве. А Эмма Голдман била Моста по морде кнутом.

Калифорнийские леваки и анархисты принимают сторону «Processed World», поскольку тоже хотят напечататься, а как же без этого. В 1985 году «Processed World» добивается своего, и Блэк уезжает из Калифорнии в Бостон. Мордобой в комбинации с полицейским преследованием творит чудеса.

А самиздатская культура, к созданию которой приложил руку Блэк с Последним Интернационалом, тем временем пахнет, цветет и всячески зеленеет. К середине 80-х почтовые рассылки приобретают то же значение, что десять лет спустя приобретет Интернет — тысячи радикалов по всей Америке сами печатают и распространяют по почте и в обход магазинов и издательств самиздатские журналы, плакаты и памфлеты. Для желающих узнать адреса любителей свободного слова издаются специальные самиздатские журналы исключительно с адресами. Чуть позже Айвен Стэнг напишет адресную книгу и своего рода энциклопедию почтовых рассылок, где окрестит эту культуру «High weirdness by mail» — «чудовищное по почте». И действительно, из открывшейся самиздатской дыры на свет божий полезла наичудовищнейшая бредятина: сюрреальные извращенцы, которые заставили бы покраснеть Исидора Дюкаса, копрофаги-сатанисты, ампутаторы-любители, шизоконспирологи, наркоши, уфологи и некрофашисты.