Анархизм и другие препятствия для анархии

Блэк Боб

Многие из тех, кто сможет переварить остальное — пускай с содой, — опустят руки, если не голову, перед наименее популярной роллинсовской ересью — ревизией Холокоста. (Да,

он действительно использует слово на «Е».) Роллинс писал на эту тему, и огорчение по поводу холокоста, который борцы за гражданские права устроили ревизионистам, заставило его использовать слабые аргументы. В качестве «примеров» к некоторым определениям он насильно вставляет цитаты, очевидно, служащие для пропаганды ревизионизма — хотя трудно не испытать отвращение, прочитав некоторые точно процитированные публичные высказывания типов вроде Меира Кахане и Эли Визеля. Вылазка Роллинса против одного из защитников ООП, уж конечно, не спасет его от обвинения в антисемитизме — несмотря на такое определение нациста: «Тоталитариец. Тот, кто верит, что блондинам должно быть веселее — а не то. Раньше, надсмотрщик; теперь, подстилка».

Но

с другой стороны, догма — это «подстилка для веры», а священные коровы — «пища для свободомыслия». Я согласен с Роллинсом в том, что белый расист — «неполноценный представитель белой расы». Но согласие — это последнее, что волнует людей типа Бирса, Марка Твена, Крауса, Менкена — и Роллинса. Эти мизантропы плавают под чужими флагами — циников, эгоистов, насмешников — эти комические Кассандры, подобно Христу, сами себя распинают во имя стада, для которого не видят надежды. Нет, извините, не подобно Христу. Христос был оптимист, у него были Связи. Сатирики-пессимисты больше похожи на норвежских богов, которые знали, что обречены, но все равно собирались сражаться с гигантами. Жестокий и нетрадиционный юмор — один из немногих жанров, где до сих пор есть место для героизма. Да и кто знает — бросок наугад (например, из пращи) изредка таки да, сваливает Голиафа.