Анастасия. Дело для нежной барышни
Шрифт:
Я, с трудом сохраняя хотя бы внешнюю бесстрастность, посмотрела на Сэма… Выдержка того еще не покинула, но сжатые кулаки говорили сами за себя.
– Исходя из примет, которые должны в обязательном порядке быть перечислены в заключении о смерти лица, имя которого достоверно не установлено, эта девочка являлась дочерью князя Леонида и Юлии Вертановой, – заставляя себя дышать, сухо ответила я, проклиная и этот день, и весь мир, в котором вновь осталась одна. Потом достала папку, открыла ее и, удивляясь тому отстраненному равнодушию, с которым воспринимала написанное,
Я закрыла папку, положила ее на стол, подняла взгляд на князя:
– Вы можете присутствовать при вскрытии свертка, который будет произведен в Следственном Департаменте, и потребовать передачи вещей империи Ровелин. Пока же я объявляю их уликами по делу и, в соответствии со Сводом правил дознания, ограничиваю доступ к ним…
Ответом мне была тишина… Точно такая же, как и та, что поселилась у меня внутри…
– Да, я подтверждаю, что эта одежда принадлежала Амалии Вертановой, дочери Юлии Вертановой, находившейся под защитой султана Рашида, – ровно произнес Аль Абар. – Эта игрушка, – он положил на стол тряпичную куклу с нарисованным на белом полотне лицом, – тоже, – закончил он и отошел к Елизавете Николаевне.
Тронул ее за локоть… та вздрогнула, посмотрела на меня сухими безжизненными глазами, перевела взгляд на находившегося здесь же князя….
Что-то в ней полыхнуло, отозвавшись во мне яростью и… она буквально упала на вовремя подставленный Ибрагимом стул. О том, кто была моей матерью, она догадалась, но вот о прошлом этой девочки, умершей в ее приюте от черной лихорадки, действительно не знала.
– Граф, – Соул повернулся к Шуйскому, который находился тут же, – у моего ведомства нет к вам претензий, вы можете быть свободны.
Я ожидала какой-нибудь выходки, но граф лишь довольно манерно поклонился матушке, затем – мне и покинул кабинет.
Дышать после его ухода легче не стало. Как я ни надеялась.
– Я хотел бы забрать эти вещи, чтобы передать их императору Владиславу, – дождавшись, когда за Шуйским закроется дверь, вежливо попросил Северов. На меня он даже не смотрел.
– Да, конечно, – все так же спокойно произнес Соул. Дал знак Лою, который описывал найденные вещи. – Их сейчас упакуют и опечатают.
– Благодарю вас за содействие, – медленно опустил голову Северов. – Я был бы рад принести моему императору добрую весть, – он грустно усмехнулся, – но на этот раз удача от нас отвернулась.
– Все в руках Провидения, – столь же отстраненно, как и до этого, отозвался Соул. – Госпожа Волконская, – он обратился ко мне, – вы можете вернуться к себе.
– Одну секунду, – остановил меня голос князя, когда я уже собралась последовать приказу Фариха, – Анастасия Николаевна, я прошу вас без меня здание департамента
– А разве все уже не закончилось? – устало уточнила я, ловя себя на том, что хочу вцепиться в его лицо, ногтями содрать эту маску бесстрастности.
– Пока император не освободит меня от обязанности охранять вас – нет, – едва ли не равнодушно заметил князь и… отвернулся, словно забыв о моем присутствии.
– Интересно, а где же еще две сестры? – неожиданно спросил Маркони, заставив меня вновь замереть.
– Сестра и брат, – поправил его Аль Абар и пояснил: – У Ольги Вертановой родились мальчик и девочка.
– И кто их отец? – тут же последовал еще один вопрос.
Пауза была короткой.
– Я не имею права назвать его имя.
Больше мне в кабинете делать было нечего…
– Настя! – перехватил меня Сэм, как только я вывалилась из кабинета. Стоять на ногах больше не могла. – Настя! – повторил он, подхватив меня на руки. – Энгин, – приказал жестким тоном, – выгони всех из коридора.
– Сделаю, – рыкнул тот, первым выскочив из приемной.
– Я сама, – шевельнулась я.
– Сама, – не стал он спорить. – Только постарайся не задушить, – натянуто хохотнул, подходя вместе со мной к двери.
– Ты о чем? – не поняла я, от удивления перестав сопротивляться.
Он посмотрел на меня… иронично.
– Да ты так ухватилась за шею, что того и гляди задушишь, – удовлетворил он мое любопытство. Последние слова просипел, демонстрируя успехи.
– Сэм… – только и смогла прошептать я, ослабляя хватку, но прижимаясь к нему крепче.
Надежный…
Рядом с ним мне всегда было спокойно…
Жаль, что не получилось влюбиться. Он был, есть и… останется лишь другом. Верным, готовым всегда прийти на помощь…
Как и я. Для него!
– Мы – справимся, – отголосками моих мыслей произнес он, проходя в услужливо открытую вернувшимся Энгином дверь.
– Я действительно могу сама, – чувствуя, как ровно бьется его сердце, прошептала я. Мое рядом с ним успокаивалось, найдя свой ритм.
– Можешь, – вновь согласился Сэм, – но когда еще доведется нести на руках столь прелестную девушку, как ты?
– Это она – прелестная? – обернулся шествовавший впереди Паррей. – Ты ей сегодня льстишь.
– Вот отпою сейчас чаем с блинчиками, которые прислал господин Жаркус, тогда и поговорим, – огрызнулся Сэм. – А ты чего смотришь? – прикрикнул на Допроса, который сидел на площадке между этажами и наблюдал за нами. – За Фенечкой своей следи, пока не увели.
Кот презрительно мяукнул и… сиганул вниз.
– Ух ты! – не сдержавшись, засмеялась я. – Он – что, понял?
– Когда дело касается вас, женщин, мы все понятливые, – хохотнул в ответ Сэм.
– Особенно ты, – неожиданно резко обернулся к нам Энгин.
– А вот это – не твое дело, – медленно, но очень четко произнес Самюэль.
– Не мое, – кивнул Паррей, – но со стороны виднее.
– Вы о чем? – напряглась я, уже несколько решительнее попытавшись избавиться от опеки собственного следователя.