Анастасия. Дело для нежной барышни
Шрифт:
– Где? – тут же уточнил Виль, следом за Сэмом выглядывая в окошко. – Наемный?
– Не уверен, – на этот раз задумчиво протянул Самюэль, заставив меня насторожиться. – Уж больно добротный.
– Сейчас узнаем, – отрезала я, выходя из экипажа, как только он остановился перед крыльцом, и бросив взгляд на тот, первый, о котором говорили Виль и Сэм.
С добротностью он не ошибся. Экипажу не страшны были и проселочные дороги, которых в Аркаре осталось еще немало. А еще он был безликим. Как и кучер, управлявший такими же совершенно непримечательными
– Виль, останься здесь, – попросила я, как только оба подошли ко мне.
– С удовольствием, – недобро усмехнулся тот, направляясь к разбитой под окнами дома клумбе, рядом с которой была установлена скамеечка. На ней как раз сидели три девчушки из младшей группы и с любопытством наблюдали за нами. И меня и Вильена они неплохо знали.
– Нехорошие предчувствия? – нахмурился Сэм, когда мы остались вдвоем.
– Я перестала любить сюрпризы, – ответила я, поднимаясь по лестнице навстречу вышедшему на крыльцо охраннику. Был тот местным, из ремесленного района. Матушка платила ему, чтобы не беспокоиться за безопасность девочек.
– А Елизавета Николаевна полчаса как уехала, – поприветствовав меня и Самюэля, заметил он, как-то настороженно глянув в сторону безликого экипажа. – Вместе с Ираидой. Ткань привезли на платья девушкам, они и…
– Помолчи! – прервала я мужчину. Тот как-то сразу сник, опустив плечи и отведя взгляд. – У кого гости?
– У наставницы…
Имени назвать не успел, его перебил подошедший Вильен:
– У наставницы Стефании. Дяденька, говорят. Взрослый, в красивом кафтане. Вроде как граф, так им сказали старшие девочки.
– Ах, граф, – угрожающе протянула я, надеясь, что мое предположение окажется неверным. Мало ли графов… В Марикарде – достаточно, но тех, кто мог приехать в приют в подобном экипаже, – лишь один. – Давно появился?
– Как раз перед нами, – несколько успокоил меня Виль.
По лестнице на второй этаж мы поднимались, переступая через две ступени сразу и распугивая попадавшихся воспитанниц. Такой прыти от нас они точно не ожидали.
Успев пригрозить Сэму, чтобы не поддавался на провокации, толкнула дверь комнаты старшей наставницы. В отличие от Ираиды – начальницы приюта, у которой был свой дом и семья, Стефания большую часть жизни прожила здесь.
Сама сирота, она лучше многих других знала, что значит не знать любви.
– Граф! – удивленно воскликнула я, успев заметить, как Стефания что-то сбросила в ящик стола, за которым сидела. – Какая неожиданная встреча!
– Госпожа Волконская, – обернулся ко мне Шуйский, медленно поднялся со стула, холодно посмотрел на Сэма и Виля, застывших у двери. – Вы правы. Неожиданная.
Я прошла в глубь комнаты, остановилась рядом со столом:
– Доставай!
– Что доставать? – попыталась не понять Стефания, но тут же, стушевавшись под моим тяжелым взглядом, выложила обратно полотняный мешочек. Судя по размеру, было в нем не меньше пятидесяти монет.
– Попытка подкупа сотрудника приюта? – с усмешкой уточнила я у графа. – Интересно, что вы могли во столько
– Это всего лишь благотворительность, – совершенно спокойно ответил он. Вот только взгляд был… с вызовом.
– Уверены в этом? – жестом приказав Стефании отойти, уточнила я.
Наставница и не хотела бы, но не подчиниться не могла.
Как только она сделала пару шагов, я, заняв ее место, сильнее выдвинула ящик стола.
– Как любопытно… – протянула я, доставая оттуда завернутый в бумагу и плотно стянутый тонкой веревкой сверток. – Что это? – повернулась к побледневшей Стефании. Папку, лежавшую на самом дне, я решила пока не трогать.
– Простите, Анастасия Николаевна! – воскликнула Стефания, отступая к стене. Натолкнувшись на стоявшее неподалеку кресло, замерла, ладонями закрыла рот, словно боясь сказать лишнее. Смотрела при этом не на меня, на графа. Со страхом смотрела.
– Вы продолжаете настаивать на благотворительности, Александр Игоревич? – многозначительно улыбнувшись, поинтересовалась я у Шуйского, оставив пока что наставницу в покое.
– Это похоже на допрос, – со снисходительной насмешкой ответил он. – Вы меня в чем-то обвиняете?
– Если так будет продолжаться, дойдем и до обвинений, – сменила я интонацию, – а пока я лишь уточняю причину вашего присутствия здесь и назначение монет, которые вы передали девушке.
– Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, – бросив быстрый взгляд на Самюэля, который стоял ближе к нему, едва ли не презрительно произнес он. – Я – подданный Ровелина…
– Эта проблема легко решается моим присутствием, – входя в комнату через другую дверь, прокомментировал так и незаконченное заявление графа князь Северов. – Анастасия Николаевна, прошу простить за столь бесцеремонное появление, но, похоже, я здесь лишним не буду?
– И почему мне кажется, что Елизавета Николаевна тоже где-то поблизости? – буркнула я тихонечко. Меня все услышали, но ни один не произнес ни слова. Даже Стефания, которая как-то слишком быстро перестала выглядеть испуганной. – Вы весьма вовремя, ваша светлость, – подтвердила я уже громче, подчеркивая официальность происходящего в этой комнате. – Насколько я понимаю, граф Шуйский только что пытался приобрести у наставницы приюта свидетельства по делу о проникновении в консульский отдел посольства Ровелин.
– Свидетельства? – вроде как укоризненно посмотрел князь на Шуйского.
Того подобный тон нисколько не смутил. Впрочем, основания для спокойствия у него имелись. Это в том случае, если я была не права.
Если права… Все происходящее сейчас являлось фарсом. И все это прекрасно понимали.
– Свидетельство о смерти девочки и ее личные вещи, – тем не менее ответила я на вопрос Северова.
– И чем же какая-то девочка, умершая в этом приюте, сумела так заинтересовать графа Шуйского, что он был готов выкупить ее вещи? И какое отношение она имеет к проникновению в посольство? – продолжил издеваться князь. И все это с выражением искреннего непонимания на лице.