Анатомия бабника
Шрифт:
— В прошлом году я была девушкой, которая болела за них на трибунах. Я появлялась на всех вечеринках и флиртовала с парнем, в которого была влюблена несколько недель. Он сказал мне, что не планирует серьезные отношения, потому что хоккей для него на первом месте.
Внезапно в моем горле появился ком.
— Я была настолько глупа, что все равно переспала с ним. Я думала, что смогу переубедить его, как только он узнает меня получше. Он говорил такие правильные вещи. Называл меня красивой, сказал, что я отличаюсь от других девушек…
У меня по шее побежали мурашки от узнавания.
— Я думала, что я лучше, чем эти «зайчики с шайбой» — я была там, потому что он хотел меня там видеть, а не для того, чтобы тусоваться с любым хоккеистом, который меня заметит, — голос Линдси стал абсолютно ровным, в той натянутой манере, которая говорила о том, что в противном случае слишком много эмоций может выплеснуться вместе со словами. — Но однажды вечером я застала его врасплох у него дома с другой девушкой. Он выглядел таким растерянным, из-за того, что я разозлилась. В итоге, он сказал мне, что ни с кем не встречается. Но было до боли ясно, что меня разыграли.
Ее бесстрастный вид сломался, и на лице отразилась боль.
— Очевидно, я никогда не была ему дорога. Я была так глупа, когда думала, что буду особенной.
Я похлопала ее по плечу, потому что не думала, что мы были на уровне дружеских объятий. До этого момента я бы предположила, что она слишком жесткая, чтобы кто-то мог причинить ей боль, тем более парень.
— Я была там. Мы обе влюбились в очаровательного парня, только чтобы обнаружить, что он был полным придурком. Я была там меньше двух месяцев назад.
Вот почему я отказалась от парней. Но потом появился Хадсон, и я не смогла заставить себя сожалеть об этом, хотя он и не входил в мои планы.
— Я влюбилась так сильно и быстро, хотя знала, что не стоит, и вот, несколько месяцев спустя, я все еще не могу прийти в себя, — слеза скатилась по щеке Линдси. Она быстро смахнула ее и шмыгнула носом. — Черт возьми. Я поклялась, что больше никогда не пролью ни слезинки по Хадсону Деккеру.
Глава 41
Хадсон
Я собирал хоккейную форму, когда услышал стук в дверь. Мои соседи по комнате отправились на пробежку за энергетиками, и неистовый стук заставил меня задуматься, не слишком ли много у них было сумок, чтобы вставить ключи в дверь. Зачем совершать три вылазки из машины, когда можно было бы успешно сделать это за одну?
По крайней мере, они вернулись. Нам нужно собраться и ехать на каток.
Однако, когда я открыл дверь, это были не Дэйн и не Райдер. Уитни, которую я меньше всего ожидал увидеть, стояла на пороге моего дома. Как только я оправился от шока, я наклонился и поцеловал ее.
— Привет,
Она снова и снова качала головой.
— Я не знаю. Нет. Может быть, — она прижала пальцы к виску. — Я не уверена. Я пытаюсь не волноваться, и не знаю, что делать, и я собиралась дождаться окончания игры, чтобы поговорить с тобой, но не смогла.
Я втащил ее внутрь и обнял. Я подумал, что она, должно быть, дрожит от холода, хотя день был довольно солнечный. Ноябрь редко бывал очень теплым, но, наверное, это было где-то в середине сороковых — я даже открыл окна, чтобы впустить немного свежего воздуха, пытаясь избавиться от неприятного запаха, который возник из-за того, что Райдер поджарил яйца этим утром.
Поначалу обнимать Уитни было все равно, что статую, но потом ее руки обвились вокруг меня, и что-то во всем этом напугало меня, хотя я и не знал почему. Клянусь, она пробормотала что-то насчет «Одной из лучших», но моя рубашка заглушила это.
— Что происходит?
— Я даже не знаю, с чего начать, — сказала она.
Я взял ее за подбородок и приподнял, чтобы лучше рассмотреть. Я заглянул в ее голубые глаза, не прикрытые очками, но блестящие то ли от ранее пролитых слез, то ли от новых, которые скоро польются. Да, я все еще ничего не понимал.
Она отступила на шаг, и мои руки внезапно опустели.
— Ты знаешь, я освещаю хоккейные матчи для газеты, но на самом деле я работаю не только над спортивным разделом.
— Это здорово. Это то, чего ты хочешь, верно?
По-моему, она попыталась улыбнуться, но это больше походило на гримасу.
— Моего редактора зовут Линдси. Линдси Ривера. Тебе это что-нибудь говорит?
Черт возьми, да, это вызывало много вопросов. Если не считать нескольких подружек в старших классах и отношений, которые рухнули, когда соседи узнали, что их дочь спит с приемным ребенком-хулиганом по соседству, я нарушил свое правило «все и сразу» только с одной девушкой. Я даже не был уверен, что то, чем мы с Линдси занимались, можно назвать свиданиями, поскольку в основном мы встречались после хоккейных вечеринок. Она мне нравилась, и я думал, что она отличается от обычных девушек, с которыми я встречался, но я ясно дал понять, что не могу дать ей большего.
— Я расцениваю это выражение как «да», — сказала Уитни отрывисто.
— Да. Прошлой весной мы с ней встречались пару месяцев, — я мог только представить, какие ужасные вещи она наговорила Уитни обо мне. — Я думал, что это было просто, но как только она начала звонить и оставлять мне по нескольку сообщений в день, я понял, что она хотела большего, чем я.
— Но ты не мог просто вежливо сказать ей об этом, не так ли? — от ее тона у меня в голове зазвенело гораздо больше сигналов, от которых у меня в голове пронеслось «предупреждение, предупреждение, предупреждение», и я изо всех сил пытался найти достойный ответ. Проблема была в том, что его не было.