Анатомия лабиринта
Шрифт:
– Да, да, Витя, я прекрасно понимаю это, - остановил его объяснения Полозов, - мне ведь приходилось не раз сталкиваться с подобным. Но все же хотелось бы знать, не было ли чего-нибудь посущественнее, чем это чувство?
– Да было, конечно.
– И что же?
– Да вот, например, бывало, что ему звонили по мобильному телефону, а он, посмотрев на имя звонившего, как-то сразу менялся в лице, какой-то испуг и виноватость проявлялись в его лице, он сразу же прикрывал телефон ладонью, чтобы я не увидел, кто ему звонил, бросал на меня мимолетный испуганный взгляд, выключал телефон и прятал его в карман. Ну и еще другие подобные случаи, я не буду вам
– Да я охотно верю. Но все же, если взять хотя бы случаи с телефоном, о которых вы говорили. Это ведь не обязательно должно было означать предательство. Может быть женщина?
– Да нет, у нас ведь с Алексеем сразу же установились доверительные отношения. Я очень многое о нем знал, ему практически нечего было от меня скрывать. Знал я и о его женщине помимо жены, я еще пытался переубедить его, что это лишнее, так что ему практически нечего было от меня скрывать. Он даже советовался со мной по многим таким скользким вопросам - как бы правильно поступить. Нет, если бы это было что-то рядовое, я бы сразу понял, но это было что-то сильно противоречащее его совести, он сильно уж стыдился этого как передо мной, так и перед самим собой, понимаете?
– Да прекрасно я вас понимаю, - сказал Полозов, хотя про себя подумал: "А, впрочем, насколько я тебя понимаю, я не мог бы сейчас поручиться", - и пристально присмотрелся к Виктору.
– А был еще один , внешне как бы непредвиденный случай, - Витя вдохновенно вздохнул.
– Но опять же, я не верю, что это произошло случайно. Провидение предоставило мне эту возможность предотвратить неугодное творцу. Однажды вечером, гуляя в Октябрьском парке, я услышал, проходя возле одной из лавочек, вроде бы знакомый голос. Я не подал виду, прошел мимо - благо было темно и меня не узнали - потом, зайдя за поворот, присмотрелся из-за кустов и узнал в одном из говоривших Алексея Панина, хотя и было темно, но я все же его узнал. Он разговаривал с каким-то мужчиной среднего роста, насколько это можно было определить в темноте и при том, что они сидели. Я подкрался осторожно кустами к ним сзади и подслушал их разговор. Нет, я не считаю подслушивание, вообще-то, приемлемым способом человеческих отношений, я понимаю, что это недостойно, но тем не менее, все как-то получилось само собой. Я уверен, что это высшая сила толкнула меня на такой поступок.
– И что же вы услышали?
– Да собственно, не так уж и много, это был уже конец разговора. Но все же я услышал достаточно. Незнакомец сказал Алексею, что если тормоза в машине Туза - так он назвал Леонида Антоновича - не сработают вовремя и все закончится летальным исходом, то Алексей получит вторую часть оговоренной суммы. Потом незнакомец еще добавил, что, впрочем, не настаивает на том, чтобы это были именно тормоза - он может обеспечить надежное взрывное устройство, на что Алексей ответил, что предпочитает, чтобы все было естественно и выглядело, как настоящий несчастный случай. Незнакомец с этим согласился, сказал, что так, конечно, будет лучше. Потом они попрощались, я хотел было поближе рассмотреть незнакомца, пойдя за ним следом, но он быстро сел в машину, стоявшую неподалеку и умчался, а я только проводил его взглядом.
– Да, это действительно серьезно, - Полозов скрестил руки на груди.
– Ну как выглядел незнакомец вы говорите, что не смогли бы описать из-за темноты?
– Да, было темно уже, да он еще и был ко мне все время спиной.
– А голос незнакомца вы не запомнили? Не могли бы узнать его голос при
– Голос?
– Шуст вздернул плечами.
– Вы знаете, кроме того, что было темно, я ведь еще и сильно волновался, все было как-то как во сне, так что, навряд ли я бы смог... Хотя, если бы услышал, то вполне возможно, что и вспомнил бы его голос.
– И вы все это рассказали Басову?
– А как же! Как же я мог бы не предупредить о смертельной опасности любого человека, тем более Леонида Антоновича!
– А Басов, в свою очередь, все это рассказал Звягинцеву, очевидно. Как вы думаете, Витя?
– Я знаю, что Леонид Антонович разговаривал по этому поводу со Звягинцевым, но точного содержания их разговора я, к сожалению, не знаю. Леонид Антонович мне об этом не говорил.
– Понятно, - сказал Полозов, хотя ему не все уже было так понятно.
– А как вы лично, Витя, думаете, почему Звягинцев так упорно не хотел верить в виновность Панина, не является ли это признаком того, что Звягинцев сам был причастен к плану убийства Басова?
– Вы знаете, - со смущением, так не шедшим к его облику, проговорил Шуст, - я бы не хотел по такому поводу строить догадки.
– Хорошо, тогда скажите нам, Витя, вот что. После всей этой истории, после того, как Панина уволили месяц назад, вы все же продолжили отношения с Алексеем Паниным, вы продолжали с ним дружить. Почему?
– Да все очень просто. Леонид Антонович попросил меня об этом, он дал мне, как бы, задание, что ли, хотел, чтобы я и дальше находился возле Алексея, наблюдал за ним, не продолжает ли он участвовать в планах врагов Леонида Антоновича.
– Ясно. И хотя участвовать в планах врагов Басова Панину было не очень удобно, будучи уволенным , он все же участвовал в этих планах и участвовал в самой реализации этих планов. Но почему же вы, Витя, - майор в упор посмотрел на Шуста, - не заметили этого, не предупредили Басова о том, что Панин продолжает свои происки, а значит враги Басова не оставили своих планов? Почему?
– Никогда себе этого не прощу, - Витя сжал кулаки и скрипнул зубами.
– Но Алексей вел себя со мной очень осторожно, если принять во внимание, что он участвовал в планах убийства и дальше, можно сказать, что он даже намеренно показывал мне, что он смирился и совсем отказался от происков против Басова.
– Иными словами, - сделал вывод Полозов, - похоже на то, что Панин использовал вас как прикрытие, как своеобразный канал для дезинформации Басова, чтобы усыпить его бдительность. Но, в таком случае, Панин и его хозяева должны были бы знать именно о вашей роли в раскрытии роли Панина месяц назад, а поскольку об этом знали только вы сами, Басов и Звягинцев, то от кого из вас троих могла бы просочиться информация к врагам Басова? Вопрос риторический. Опять выплывает на этом фоне роль в этой истории Звягинцева. Как вы думаете, Витя?
– спросил Полозов, на что Шуст только сокрушенно покачал головой.
– Хорошо, - продолжил Полозов разговор после некоторого молчания, - оставим пока что эту историю. Мне бы хотелось еще задать вам, Витя, вот какой вопрос. Где-то с полмесяца тому назад Басов ездил в Дикополь. Помните ли вы эту поездку? Не ездили ли и вы вместе с ним тогда?
– Я?
– удивился Шуст, как показалось Полозову несколько неестественно,
но он не дал бы голову на отсечение, что это действительно так и было, а не только ему показалось.
– Нет, я припоминаю, конечно, что с полмесяца назад Леонид Антонович ездил в Дикополь, но с чего вы взяли, что я с ним ездил?