Анатомия теургии
Шрифт:
— Пойдём, — сказала норна. — Я отведу тебя.
И лишь сделав первый шаг, Рона поняла, как ей не хватает света. Она уже успела привыкнуть к пусть плохому, нечёткому, но всё же хоть какому-то зрению жезла, и теперь чувствовала себя совершенно беспомощной. Но Альма не отпускала её ладонь, шла медленно, поддерживая сестру, и в конце концов Рона успокоилась. Нужно просто подождать. А потом она опробует новые глаза.
Время тянулось невероятно медленно. Сонливость и путаница в мыслях быстро растаяли, а мечта о свете захватывала ум всё больше и больше, и только слова Магнуса удерживали Рону
Что будет дальше? За неимением другого занятия Рона снова задала себе этот вопрос, и снова не знала, как на него ответить. Конечно, первое время она останется с Магнусом. Но зачем ему ученица без дара магии? Не считать же таковым те крохи, которыми она всё-таки обладает. Да, некромант говорил, будто в Джумаре учат лекарей, но он же сказал, что у Роны нет таланта к этому. Или что-то такое.
Она не хотела снова быть обузой. Нет, если уж получилось вернуть свет, пусть даже такой, серый и пустой, она не будет больше бесполезной. Вот только куда пойти? Гирт обещал ей помощь, но чем дальше, тем меньше Рона хотела её принимать. Гирту нужны были её глаза, а не она сама. Нужны знания. И просто так вышло, что довеском идёт девушка. Тостиг, если он всё-таки победит? Нет уж, только не к восьмёрникам. Кто знает, как они воспримут чёрные глаза.
Решение пришло само собой, когда Рона принялась перебирать людей — из тех, к кому она могла бы обратиться. Единственный оставшийся вариант, страшноватый, но всё же выглядевший лучше других. И в Дейре сейчас имелся человек, с которым Рона уже была знакома и с кем могла поговорить.
Колокольчик для вызова слуги зазвенел, стоило только прикоснуться к нему. Ждать долго не пришлось, в дверь постучали почти сразу — несмотря на жезл, Гирт всё же отрядил кого-то в помощь наполовину слепой Роне. Правда, до сих пор та ни разу не воспользовалась ею. Но сейчас, раз уж ей запрещено использовать магию, самое время это сделать.
— П-привет, — услышала Рона. Голос был высоким, тонким, и она сказала бы, что его обладателю не исполнилось и тринадцати лет. Мальчишка.
— Мне нужно поговорить с женщиной из Багрового ордена, — сказала она. — Отведёшь меня к ней?
— Но я… — мальчик запнулся. — Да, конечно же!
— Прекрасно, — Рона сама удивилась тому, насколько холодно и жёстко прозвучал её голос. Ладони коснулась тёплая рука мальчика, и девушка тут же стиснула пальцы, да так, что слуга охнул от неожиданности.
Она ослабила хватку, чувствуя, как внезапный приступ злости уходит, растворяется в крови. Парень ни в чём не виноват. Не стоит делать ему больно.
— Веди, — сказала Рона.
* * *
Последнее время Ситилла всё чаще проводила время на высоте. На башне, на вышке резиденции Багрового Ордена, даже просто на холме — всюду, откуда можно было увидеть лежащие вдали земли. И она всматривалась в морозную даль до боли в глазах, выискивая одно и то же: странный, неестественный, колючий не-свет пространственных разрывов. Иногда далеко на горизонте вспыхивало нечто подобное, но куда чаще окрестные леса оставались тёмными.
Тогда ей
Но математика оставалась неумолимой. Всякий раз Ситилла вспоминала записи наблюдателей, собственные расчёты — и с трудом отбрасывала липкое желание верить в лучшее.
А ещё какую-то часть мыслей занимал Магнус. Орден принимал в свои ряды всегда добровольно, но это не значило, что братья не искали людей. И особенно — таких, как джумарские маги высших звеньев Цепи. Ценный опыт борьбы с пустынными демонами, ценные знания. Магнус ими обладал, и Проклятая не желала отдавать его ни Красному королю, ни тем более его противнику.
Впрочем, он никуда не денется. В этом она была почти уверена.
Ещё больше Ситилла уверилась в этом, когда, в очередной раз спустившись с башни, увидела у двери в свою комнату Рону.
Девушка заметно ожила с тех пор, как Проклятая общалась с ней в последний раз. Ситилла не могла сказать, какой та была до их встречи, но вряд ли пережитое не оставило глубокий след в её душе. И чёрные камни вместо глаз говорили сами за себя.
— Приветствую, госпожа палач.
— Доброй ночи, — с интересом ответила Ситилла. Она не сомневалась, что эти странные протезы — не просто украшения, и ещё меньше сомнений было в том, что это работа Магнуса Эриксона.
— Можно с вами поговорить? — она спрашивала осторожно, будто ожидая какой-то каверзы.
— Ты уже говоришь, девочка.
— Я… — Рона вздохнула. — Не знаю, как сказать. Хочу спросить совета. У меня нет пути в жизни, после того, ну, — она пожала плечами. — Этелинг Гирт предлагал помощь, но я не хочу ему служить.
— Понимаю, — усмехнулась Ситилла. — Ты узнала, что люди везде одинаковы, и неважно, под чьим знаменем они ходят.
— Не везде.
— Да, те, кого отвергли другие, это либо Багровые, либо Проклятые. Ты хочешь в Орден? — она спрашивала, уже зная ответ.
— Я не знаю, — голос Роны упал почти до шёпота. — Больше всего я хотела бы остаться с Магнусом, но так не выйдет. Он одиночка. У него нет привязанностей, нет друзей… а я так не хочу. И не смогу.
О да, Орден давал всё это неофиту. В большинстве своём туда шли именно такие — люди, оказавшиеся на распутье и не знающие, куда идти. Люди, потерявшие семью из-за демонов, люди, столкнувшиеся с тварями из чужого мира и навсегда изменившиеся под влиянием скверны. Не той, что текла в крови демонов, а той, что владела умами людей.
Так уж вышло, что человек — сам себе лютейший враг, и люди убивают друг друга куда чаще, чем это делают демоны. Пришедший в дом с оружием может выглядеть жутко, но он всё же остаётся человеком. Демоны же — иные, не звери и не люди, слишком чужие, чтобы быть принятыми, пусть даже как враг. Демоны были чистым злом, и однажды повстречавший их человек уже никогда не становился прежним.