Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

Шенон Филип

После письма Гувера часть отчета, где речь шла об Одио, быстро переписали, объяснив – и отметив как ошибочные – ее заявления. В отчете комиссия поздравляла себя с тем, что вынудила ФБР заново расследовать историю Одио: «Несмотря на то что мы были почти уверены, что Освальда не было в Далласе в то время, в которое его якобы видела миссис Одио, комиссия попросила ФБР провести дальнейшее расследование, чтобы определить степень достоверности рассказанного миссис Одио»²². В отчете отмечалось, что ФБР сумело разыскать Лорана Холла и что к мисс Одио заходили именно Холл и его два товарища. «И хотя ко времени публикации отчета ФБР еще не завершило расследование этого вопроса, комиссия пришла к выводу, что Ли Харви Освальд не появлялся у дверей квартиры миссис Одио в сентябре 1963 года».

Несмотря

на то что комиссия собиралась закончить обсуждения и не могла больше следить за дальнейшим ходом расследования ФБР в Далласе, Бюро продолжило проверять версию Одио, и представленная ранее картина сразу же стала рассыпаться на куски. Со временем Лоран Холл несколько раз менял показания и в конце концов, приведенный к присяге следователями от Конгресса, сказал, что в ФБР его не так поняли и что он никогда не заходил на квартиру к миссис Одио23. Он предположил, что агенты ФБР, беседовавшие с ним в первый раз, выдумали ложную версию, желая угодить комиссии. Сеймура и Говарда удалось разыскать, оба уверяли, что незнакомы с Одио и никогда не были возле ее квартиры. Их слова получили стороннее подтверждение. ФБР удалось установить, что Сеймур в тот вечер, когда он с товарищами якобы заходил к Одио в Техасе, на самом деле был на работе во Флориде.

Агенты ФБР в Далласе еще раз побывали у Одио 1 октября, через неделю после публикации отчета комиссии, и показали ей фотографии Холла, Сеймура и Говарда²⁴. Она никого из них не узнала и продолжала настаивать – как будет настаивать еще много лет, – что в сентябре 1963 года видела в дверях своей далласской квартиры именно Ли Харви Освальда.

Глава 53

Офис Джеральда Р. Форда

палата представителей

Вашингтон, округ Колумбия

сентябрь 1964 года

То, что Джеральд Форд пишет книгу, все труднее было держать в тайне. Все больше нью-йоркских издателей узнавало о его планах написать книгу, в которой будет рассказано о ходе расследования «изнутри», – предполагалось выпустить ее сразу после того, как комиссия обнародует заключительный отчет. Форд и его друг и соавтор Джек Стайлз нашли авторское агентство – William Morris Agency – и поручили ему вести переговоры с издательством Simon and Schuster.

По авторскому договору Форду полагался аванс в размере 10 тысяч долларов, а после выплаты аванса – до 15 процентов отпускной цены с каждого проданного экземпляра [25] . Условия авторского договора на публикацию тиража в бумажной обложке предполагалось обсудить позже. Один только аванс равнялся примерно половине ежегодного жалованья Форда в Палате представителей, составлявшего 22 500 долларов¹. Предполагалось, что в основе книги будет рассказ о жизни Освальда с изложением возможных мотивов для убийства Кеннеди. Остановились на названии «Портрет убийцы», хотя вначале Форд предлагал другое название: «Убийца Кеннеди». С руководством издательства Форда познакомил редактор журнала Life Эдвард К. Томпсон, который хотел приурочить журнальную версию фрагмента книги к публикации заключительного отчета комиссии.

25

«Авторский договор на публикацию между издательством Simon and Schuster и Джеральдом Фордом», 9 октября 1964 г. Материалы комиссии Уоррена, библиотека Джеральда Форда (Ford Library). Полный текст договора и другие относящиеся к данной книге документы также находятся в Ford Library.

Издатели решили поторопиться с выходом книги, хотя у них были сомнения и по поводу качества представленных глав – «грубое, неуклюжее подражание остросюжетной литературе», как выразился один редактор, – и относительно того, насколько вообще Форду пристало заниматься подобным делом.

«Мне как-то не по душе сама идея, что один из членов весьма уважаемой комиссии делится своим личным взглядом на “закулисную” историю», – писал другой редактор.

Все лето Форд

старался поддерживать у журнала Life и издательства Simon and Schuster интерес к проекту, даже приглашал журнальных и издательских редакторов в Вашингтон, чтобы они прочли документы комиссии для внутреннего пользования, которые он хранил у себя в офисе. Причем делал это, даже зная, что ФБР интересуется, не он ли допустил утечку «Исторического дневника» Освальда, копия которого оказалась в журнале Life. «Только что говорил с Джерри Фордом по телефону, – писал 8 июля редактор этого журнала Томпсон ответственному сотруднику Simon and Schuster. – Он спрашивает, не хочет ли кто заранее просмотреть основные документы комиссии… и если вы считаете, что это стоит сделать, дайте мне знать»². Томпсон, как бы ни было соблазнительно для журналиста такое предложение, отказался читать секретные документы. По его словам, он напомнил Форду в разговоре, что документы сами по себе не обеспечат книге успеха. Читателям интересен «личный вклад» Форда – они захотят узнать, что сам автор думает о расследовании и о личности Освальда. «Я не вижу большой пользы от чтения документов, которые пока что являются сугубо официальными бумагами».

Когда впоследствии Форда критиковали за то, что он пытался нажиться на убийстве президента, он говорил в свое оправдание, что эта книга стала ценным вкладом в историю. Форд также не видел ничего плохого, по его словам, в том, что позволил Джону Стайлсу и другим своим неофициальным помощникам – в том числе бывшему конгрессмену Джону Рэю и студенту Гарвардской школы права Фрэнсису Фэллону – просматривать засекреченные документы. «Получилась отличная команда, – говорил Форд о своих помощниках, – Джек – писатель, Джон – юрист. Они готовили для меня вопросы, с которыми я выступал на заседаниях комиссии, они анализировали расшифровки стенограмм, выискивали несоответствия». И подчеркивал, что без их помощи ему было бы трудно справиться с работой в комиссии.

Тот год для Форда выдался необычайно трудным. Дел у него всегда было невпроворот, поскольку он состоял в Комитете по бюджетным ассигнованиям, а в 1964 году с головой ушел во внутреннюю политику. Летом стало известно, что его имя числится в коротком списке кандидатов в вице-президенты, который рассматривает Барри Голдуотер3. Фэллон, которому в том году исполнилось 23 года, только диву давался, с каким рвением Форд занимается делами в комиссии, несмотря на загруженность в Конгрессе. Он считал, что единственным недостатком Форда как члена комиссии было то, что тот слишком хорошо думал о ФБР и об Эдгаре Гувере.

В середине лета Фэллон просил Форда повлиять на комиссию, чтобы продолжить поиски свидетельств заговора. В служебной записке от 31 июля он сообщал Форду, как беспокоит его то, что отчет обходит стороной свидетельства, позволяющие предположить, что в СССР Освальда готовили для шпионской работы⁴. «Не позволяйте им ничего приукрашивать и замалчивать, – предупреждал Фэллон Форда. – По многим вопросам у нас еще недостаточно информации. Постарайтесь по возможности узнать как можно больше. Пусть это даже будут данные из конфиденциальных источников».

Друг Форда Стайлс прямо высказывал подозрения, что комиссия пропустила сведения, указывавшие на наличие заговора⁵. 4 сентября, когда расследование уже близилось к концу, он просил Форда еще раз подумать, не мог ли Освальд быть шпионом. «Разве у нас есть реальные доказательства того, что Освальд не был чьим-то агентом? У нас нет доказательств, что он был шпионом, но этого недостаточно, чтобы считать вопрос закрытым».

Форд уверял, что не делает скоропалительных выводов. Он позже рассказывал, что как следует рассмотрел все версии заговора, в том числе и такие, о которых широкой публике не было известно. В мае к Форду обратился корреспондент Detroit Free Press – ведущей утренней газеты штата, представителем которого был Форд⁶. Журналист хотел узнать его мнение о слухах, будто Освальд был участником заговора, зародившегося в 1963 году в Новом Орлеане, когда будущий убийца жил в этом городе. Слухи были довольно путаные, притом с подробностями довольно непристойного характера – вот почему журналисты за пределами Луизианы не спешили их подхватывать.