Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

Шенон Филип

У Макклоя были вопросы касательно другой женщины, которая, как он полагал, была центральной фигурой этого расследования, – Жаклин Кеннеди. Быть может, это и крайне неприятно, допускал он, но комиссия должна как можно скорее ее допросить. Бывшая первая леди страны была во многих отношениях «главным свидетелем» в данном расследовании.

– Она главный свидетель, видевший, как пули поразили ее мужа, – сказал Макклой. – Я не думаю, что мы должны подвергать ее перекрестному допросу, однако она была рядом со своим мужем, когда в него попала пуля. У нее может быть информация, которой больше никто не располагает. Не могло ли случиться так, что президент поделился – исключительно с ней – какими-то опасениями в отношении того, что ему

могло угрожать в Далласе? Я полагаю, все это будет очень странно воспринято, если мы не допросим ее²³.

Макклой был вхож в Нью-Йорке и Вашингтоне в те же круги, что и семейство Кеннеди, и он знал, что миссис Кеннеди открыто говорила с друзьями об убийстве. Молодая вдова словно искала повод выговориться, пересказывая даже самые тяжелые подробности происшедшего.

– Я полагаю, это очень деликатный вопрос, но мне дали понять, что она вполне готова разговаривать об этом, – сказал Макклой членам комиссии. – Я беседовал об этом с одним из членов семьи Кеннеди.

Уоррен колебался, как и почти всегда, когда присяжные заводили речь о семействе Кеннеди. Комиссия только что начала свою работу, заметил председатель Верховного суда, и у нее не хватает информации для того, чтобы «вести официальные допросы свидетелей», в особенности миссис Кеннеди.

– И когда мы хотим поговорить с кем-нибудь вроде миссис Кеннеди, я полагаю, мы должны точно знать, что мы хотим от нее узнать²⁴.

Макклой не разделял мнения Уоррена. Промедление с допросом миссис Кеннеди будет ошибкой, говорил он.

– Возможно, вы соберетесь сделать это только через месяц, а это опасно.

– Джек, ты думаешь, она забудет? – спросил Уоррен.

– Да, – ответил Макклой. – Мозг играет с человеком злые шутки. Сейчас она все помнит очень четко, и мне говорили, что она и физически вполне в состоянии сделать это. – Макклой предложил комиссии обратиться к Роберту Кеннеди, чтобы понять, как подступиться к его невестке. – Вы можете спросить Бобби об этом. У него могут быть соображения на этот счет²⁵.

Уоррен оставил без комментария вопрос о том, как и где миссис Кеннеди может быть допрошена. Спустя годы Макклой будет вспоминать этот разговор как свидетельство того, что председатель Верховного суда излишне покровительствовал Жаклин Кеннеди и членам ее семьи.

Последним пунктом на повестке дня комиссии был вопрос о том, что делать с толпой репортеров, ожидающих под дверями зала заседания в здании Национального архива. Все они надеялись услышать хоть какие-то новости о ходе заседания. Рассел, у которого был почти сорокалетний опыт общения с журналистским корпусом Вашингтона, сказал, что крайне опасно отпускать журналистов ни с чем:

– Вы должны сказать им пусть самую малость, потому что они ждут этого²⁶.

Председатель Верховного суда согласился, и после окончания заседания в зал были приглашены репортеры. Уоррен объявил об открытии офиса комиссии в здании Организации ветеранов зарубежных войн и коротко рассказал о том, что комиссия планирует нанять штат сотрудников-юристов. Уоррен сообщил журналистам, что комиссия только что приступила к изучению отчета ФБР, но не может выступать с комментариями об этом; тем не менее председатель отметил, что комиссия потребует все свидетельские показания и доказательства, на которых основан отчет ФБР.

– Вы понимаете, что отчеты, которые мы получаем, – это всего лишь конспекты отчетов о том, что произошло, в более или менее схематично виде, – пояснял Уоррен. – Нам понадобится посмотреть на некоторые из материалов, положенных в основу отчетов²⁷.

Через несколько минут Уоррен объявил о завершении импровизированной пресс-конференции,

пожелав репортерам счастливого Рождества.

В тот день Associated Press и другие телеграфные агентства опубликовали статьи, в которых были процитированы слова Уоррена. Через несколько часов эти статьи прочитал директор ФБР Гувер, который возмутился тем, что Уоррен назвал многотомный отчет «конспектом». Комиссия занимается этим всего две недели, а председатель Верховного суда уже «критикует» и «пытается отыскивать ошибки в работе ФБР», сказал Гувер. На следующий день Гувер вызвал Джеймса Р. Мэлли, старейшего сотрудника ФБР, которому было поручено поддерживать связь с комиссией, чтобы дать ему новые указания. Если Уоррен и другие члены комиссии теперь будут требовать все рабочие материалы ФБР, они их получат – все до единого, вплоть до отчета по каждому «психу», который утверждал, что знает, кто настоящий убийца. «Пусть все документы, как важные, так и самые несущественные, отсылаются в комиссию, – сказал Гувер Мэлли. – Не утаивайте ничего, пусть это будут хоть тонны материалов. Раз председатель Верховного суда просит, он это получит»²⁸.

Кабинет члена Палаты представителей Джеральда Р. Форда

Палата представителей

Вашингтон, округ Колумбия

17 декабря 1963 года, пятница

На следующий день после заседания Форд пригласил заместителя директора ФБР Делоака в свой кабинет на Капитолийском холме, на этот раз для того, чтобы рассказать о планах Уоррена завершить расследование комиссии и выпустить окончательный отчет «до июля 1964 года, когда президентская кампания будет в самом разгаре»²⁹.

Они также обсудили утечки информации, организованные, по мнению членов комиссии, ФБР. «В очередной раз я с большой обстоятельностью заверил конгрессмена Форда в том, что из ФБР не было никаких “утечек”», – писал Делоак позднее. Он дал понять Форду, что утечки шли по другим каналам: «от заместителя генерального прокурора Катценбаха и Министерства юстиции, а также из самой комиссии». Он также намекнул Форду, что утечки могли исходить и от самого председателя, через его друга Дрю Пирсона. «Я сказал конгрессмену Форду, строго конфиденциально, что председатель Верховного суда Уоррен был довольно близок с Дрю Пирсоном и, очевидно, использовал его время от времени для того, чтобы довести свои мысли до общественности».

Форд закончил разговор просьбой. Вместе со своей семьей он собирался в отпуск в Мичиган, кататься на лыжах. «Он хотел взять с собой отчет ФБР, однако у него не было возможности довезти его в полной безопасности, – писал Делоак. – Я сказал ему, что, по-моему, директор Бюро хотел бы, чтобы он одолжил наш агентский портфель с замками. Он ответил, что это было бы идеально и что он был бы очень признателен, если у него будет такой портфель». На следующий день Форду были доставлены портфели ФБР вместе с наилучшими пожеланиями от Гувера.

Глава 8

Дом Джеймса Ли Рэнкина

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

17 декабря 1963 года, вторник

Ли Рэнкин был не склонен привлекать к себе внимание. В 1960-х, вспоминая о своей деятельности в Министерстве юстиции, он охотнее радовался успехам коллег, чем хвалился своими достижениями в должности заместителя министра юстиции. Члены его семьи говорили об угрозах, которые он получал из-за своей деятельности в министерстве, в том числе о случае в конце 1950-х, когда они обнаружили во дворе своего дома в предместье Вашингтона пылающий крест. Сам Рэнкин об этом не рассказывал.