Анатомия зла
Шрифт:
С 17 лет Эрих жил один, и никто не мешал ему встречаться с кем он пожелает, тем более с родной матерью. Но этого не произошло. Остается предположить, что она умерла при родах. Впрочем есть и еще один, вполне реальный для фашистского режима вариант – его отец сам убил свою жену. Ему ничего не стоило сделать это, если учесть, что в стенах институтов Аненербе бесследно исчезали тысячи людей.
А не повторяется ли судьба самого Гроссе в судьбе Гроэра? Не сделал ли он с матерью юноши то же, что сделал Макс Отто с его матерью? Клара уже не сомневалась, что докопавшись до тайны жизни самого Гроссе, она разгадает и тайну юного Гроэра. Но было ясно, что одними домыслами тут не
Приняв наконец трудное и отнюдь не свойственное ей решение, Клара вытащила из потайного кармашка сумочки клочок бумаги, на котором несколько дней назад выписала данные частного сыскного агентства, и набрав номер, потребовала незамедлительной аудиенции. Не часто у нее выдавалось несколько часов свободного времени, чем было грех не воспользоваться.
Ее встретил приветливый молодой человек с обходительными манерами и цепким взглядом, по имени Брайан Вокер. Ранние залысины, делавшие его лоб огромным, намекали на ум и смекалку, скрывавшиеся под ним. Чтобы не тратить время и слова впустую, Клара сразу же предупредила, что сведения, которые ее могут заинтересовать, добывать ему придется на другом континенте, в Германии. Но агента это не озадачило и не отпугнуло. Напротив, широко улыбнувшись, он доверительно признался ей, что давно мечтал побывать в Европе и готов отправиться туда хоть завтра.
– Меня интересует все, что касается личности по имени Макс Отто, - сказала Клара, тотчас переходя к делу. – Единственное, что я могу вам о нем сообщить, это что он был ученым и хирургом Страсбургского университета анатомии и что в 1946 году его казнили, как нацистского преступника.
– Ого! – искренне изумился мистер Вокер, сделав круглые глаза. Он наверняка уже настраивал себя на очередную любовную интрижку. – Что ж, исходные данные более чем солидные. В соответствующих архивах на такую персону наверняка имеется исчерпывающие досье. Вопрос только в том, как до них добраться. А в каком месте Германии он проживал, вам случайно не известно?
– Совершенно случайно известно, – без тени улыбки отозвалась Клара. – В Мюнхене.
Агент удовлетворенно кивнул. И даже руки потер, беря, как ищейка, след.
– Постарайтесь разузнать о нем все, что возможно, Брайан.
Назвав агента по имени, Клара тем самым как бы устанавливала с ним более тесный и менее официальный контакт. Улыбка, тронувшая в ответ его губы, показала, что он это не только принял, но и оценил.
– Особенно сконцентрируйте внимание на его жене или возможных любовных связях, – продолжала инструктировать Клара. – Кем она была, как ее звали. – Клара намеренно не упомянула фамилию Гроссе, слишком хорошо его здесь все знали. – Какую жизнь прожила и когда скончалась... если скончалась. Да, и вот еще что. У Макса Отто был сын, рожденный в конце Второй Мировой Войны. Постарайтесь собрать сведения и о нем. – Она поднялась. – Я оплачу вам двухнедельную поездку и, поскольку тоже буду в отъезде, свяжусь с вами сама как только вернусь. Если вам удастся раздобыть хоть какие-то фотодокументы, ваш гонорар удвоится.
– С вами необычайно приятно иметь дело, мэм. – Агент отвесил ей глубокий поклон.
Покинув агентство, Клара зашла в несколько магазинчиков женской одежды, и к назначенному времени уже нетерпеливо ходила из угла в угол своей гостиной, каждый раз натыкаясь на торчащий посреди комнаты уложенный чемодан.
Ровно в пять раздался звонок. Но не в дверь, а по телефону. Сердце Клары упало.
Конечно же он передумал, – пробормотала она, протягивая к аппарату нервно вздрагивающую руку. – Я
Она наконец подняла трубку и молча приложила ее к уху.
– Клара! Ты что там, заснула?! – раздался раздраженный голос Гроссе. – Мы опаздываем в аэропорт. Я жду тебя внизу. Спускайся.
ГЛАВА 27
Великолепный боинг поднял их в глубокую предвечернюю синеву и, сделав над Тихим океаном плавную петлю, повернул на Восток. Им предстоял долгий, утомительный перелет. Но для Клары это было самым большим, самым волнующим событием ее жизни. В салоне первого класса кроме них находились всего два пассажира, повидимому отец и сын. Оба, едва заняв свои места, уткнулись в газеты.
Широкое мягкое кресло обволакивало, баюкало. Предупредительные стюардессы, казалось, ловили каждый их жест, чтобы, сорвавшись с места, мгновенно исполнить любую прихоть. Хотя они уже раздали им наушники для индивидуальных телевизоров, пледы, подушки, носки и "шоры" для глаз. Предложили напитки и орешки. И даже горячие мокрые салфетки вместо умывания, хотя до туалетной комнаты было рукой подать.
Клара, давно не садившаяся в самолет, успевшая напрочь отвыкнуть от любых проявлений внимания, наслаждалась этим дежурным сервисом, дававшим ей возможность снова почувствовать себя леди. Ее спутник же, напротив, с недовольным видом пережидал, когда стюардессы угомонятся и перестанут, наконец, мельтешить перед глазами, а Клара пресытится новой обстановкой, чтобы можно было приступить к делу. Впрочем он ничего не имел против французского красного вина и хорошего ужина, предложенного им уже через час после взлета. Его желудок умиротворенно затих, но мысль продолжала напряженно работать, подбирая нужные слова.
– Ну вот, теперь у нас времени хоть отбавляй, и некому донимать нас звонками, – с нарочитой небрежностью начал Гроссе. – Будешь смотреть телевизор или продолжим нашу беседу?
И он еще спрашивает!
– удивилась про себя Клара.
– Я вся внимание, Эрих! Мне просто не хотелось тебя подгонять.
– Отлично... Итак, я обещал тебе объяснить Гроэра.
– Как странно звучит: "объяснить Гроэра".
– Ты должна как следует во всем разобраться. – И он с пафосом добавил: – Я мог иметь тайны от любовницы, но не от супруги.
Гроссе надолго замолчал. Лишь монотонный рокот мотора заполнял наступившую паузу. Клара не торопила, понимая, что сейчас услышит что-то очень важное. Может быть самое важное для них обоих.
– Я сказал тебе там, на берегу океана, что Гроэр не сын мне. Ведь ты не поверила, верно?
– Нет, Эрих, не поверила, – чистосердечно призналась она.
– Я не виню тебя. Поверить действительно трудно, когда налицо такое поразительное сходство. И тем не менее я сказал правду. Гроэр не сын мне. Он вообще не имеет родителей. Нет и не было на свете женщины, зачавшей и родившей его. Он не человек – в общепринятом смысле слова. У него нет законного права на жизнь. О его существовании никто, кроме нас с тобой и Джимми, даже не догадывается.
Клара потрясенно смотрела на Гроссе.
– Я ничего не понимаю, Эрих. Я ровным счетом ничего не понимаю, – пробормотала она, сжимая виски. – Наверное я схожу с ума.
– Сейчас поймешь. Он – моя абсолютная копия. Мой биологический дубликат. Я вырастил его искусственным путем из клетки собственного тела. В колбе! Понимаешь, в колбе. Как какую-нибудь спору или микроб. Он – результат моего неожиданно удавшегося опыта, мой экспонат. Моя безраздельная собственность.
Клара нервно сглотнула.