Андервуд. Том 3
Шрифт:
При этом движения командира Южного штаба были вялыми, а сам он еле держался на ногах, но свою задачу выполнил — помешал решающему удару Саймона.
— Дай мне защиту, идиот! — прорычал он вышедшему из строя близнецу.
Выходит, помимо давления этот маг ещё и поддерживал грави-барьеры вокруг себя и брата. Так вот почему остальные плащи не входили! От них банально не будет толку.
По распрямившемуся Адаму он понял, что теперь у него три противника. Старые товарищи ринулись в бой. Передвижения оппонента были на
Приходилось блокировать тяжёлые удары Кайзера, ведь он обвешан артефактами с ног до головы и боялся за свою жизнь как никогда.
— Что-то ты постарел, грязная крыса, куда делась твоя уверенность? — бывший адъютант успевал ещё и позлословить. — Ты ответишь за жизни ребят, предатель!
Сенсей старался сохранить дыхание и не отвлекался на реплики съехавшего с катушек командира. Сзади промелькнул удар, пришлось сделать шаг вбок и пропустить ещё одно касание клинка, в это раз по рабочей руке.
Близнецы сменили тактику. Теперь они не нападали двое. Барьерщик делал это вместе с Адамом, а грави-маг сосредоточился на нагнетании давления и щитах союзников. Лёгкие сжало, дышать стало неимоверно трудно, но не всё так плохо — слаженность атак существенно снизилась.
Кайзер был на эмоциях и бездумно срывался, порой не давая близнецу завершить манёвр.
— Получай!
Клинок уколол Саймону грудь слева. Он отскочил назад, чтобы не дать усугубить рану. Теперь кровь сочилась по всему торсу. Ята окрасилась в серый цвет, а мышечная масса таяла на глазах, тело ссыхалось и покрывалось морщинами.
Проклятый грави-близнец старался вовсю. Бусины на его шее исчезали одна за другой. Казалось, будто это змея ползёт от торса к голове. Расход емировых камней стремительно рос.
«Не выдержу», — пронеслось в мозгу.
Зрение отказывало, тёмные пятна застилали обзор — это мешало обороняться и делать контрвыпады. А ещё чёртовы магические нити царапали тут и там, оставляя тонкие порезы.
— Что с тобой? Что за атака? Соберись! — выкрикнул Адам, после того как Ята неуклюже пробороздила воздух в целом метре от противника, там даже намёка не было на цель.
Запертый в ловушке, Саймон метался, словно лев, пытаясь пробить решётку, но всё напрасно: удавка скоро сдавит горло так, что невозможно станет дышать.
«Этого ты хотела?»
Удар. Блок. Шаг в сторону. Отскок.
«Скажешь мне правду?»
Движения мастера были машинальными, тело само по себе отражало атаки мечей, но проворонило выросшее из ниоткуда каменное копьё. Оно сломало рёбра с левой стороны и отбросило полукровку на землю.
Кувырок. Встать. Отбить. Шаг назад.
Изо рта пошла кровь. Он качался маятником. Однако из, казалось бы, хаотичных движений складывался узор обороны, и в последний миг он блокировал напор двух мечников. Те понимали, что время на их стороне, потому не рисковали слишком откровенно атаковать.
«Для
Снова пропустил колющий, на этот раз в живот.
«…такой Ник?»
Кишки Саймона вывалились наружу. Он упал на колени, время замедлилось.
«Дрянная девчонка».
Найденный в странствиях мёртвый Жнец не давал ему покоя.
Кровавый сгусток сорвался с губ и медленно стекал на мостовую
«Будешь молчать?»
Ята почернела окончательно. Адам с победным криком выбил клинок из ослабшей руки мастера. Меч кувыркнулся и упал в пяти метрах от хозяина.
— С-Д-О-Х-Н-И!!!
Перекошенное в ярости лицо Кайзера, словно по буквам произносило это простое в своём значении слово. Кто-то каждый день рождается и умирает. Исключений нет.
Саймон не собирался сдаваться — не в его правилах. Он понимал, что сейчас пожертвует всем. Снимет божественную печать. Вопросов было всего два.
Какой теперь смысл в его существовании?
И есть ли хоть одна причина оставаться человеком?
Он не будет жить чужой мечтой — пусть Ник сам идёт к своей цели. И он не сможет жить как все — бешеных псов убивают.
«Всё, что у меня осталось — это правда».
Глава 18
В мире копий
Ята за долю секунды взлетела сама по себе и увеличилась в размерах, пылая чёрным пламенем. Семиметровый клинок из маны проделал дыру в барьере, а Саймон смотрел, как опускается меч Адама.
Гравитация мигом рассеялась, и творить заклинания стало опять просто. Поэтому Кайзера оттолкнуло магическим ветром назад. Всё же лезвие оставило на старческом лбу полукровки косой надрез.
Пока Адам валялся, Ята, управляемая силой мысли, упала плашмя на барьерщика. Из него вышла отличная кровавая лепёшка.
— Нет! Нет! — закричал второй близнец, но его разрубило пополам вместе с окружающими домами. Все, кто в них был, попали под обвал.
Кайзер с ужасом смотрел, как гигантский клинок уничтожает остатки его армии со скоростью молнии. Тёмные сгустки пламени соскакивали с меча на строения, плавили их, словно кислота. Попадая на человека, эта субстанция, как скверна, разъедала без остатка плоть, превращая её в зернистую пыль.
Бесполезно было кричать о помощи, потому что возмездие накрывало всех — и виновных, и невиновных. Кто-то застал смерть утром, так и не проснувшись, а кто-то ещё долго мучился под обвалами, съедаемый порчей.
— Десница богини? — не веря своим глазам, прошептал Адам и выронил из рук клинок.
Глядя на все эти разрушения, он бухнулся на колени и стал истово молиться. Смерть гуляла в шаге от него, но не касалась.
Струи чёрного огня обтекали Кайзера, не причиняя страданий. Он содрогнулся в страхе и закрыл глаза, бешено шевеля губами.