Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4: Автобиографические материалы. Проза. Стихотворения. Письма.

Андреев Даниил Леонидович

Девушка

Тем из нас, кто внимал первым Звону истинного Кремля; Чьи созданья голубым перлом Светят, горе нам убеля.

Неизвестный молчит, но Голос его Даймона теперь улавливают минутами и другие собравшиеся.

Крест ответственности, груз знания Вправе взять теперь только ты.

Неизвестный

Но пора ли? Ведь накануне я Как

слепец бродил сквозь пласты, Я скользил, плутал, а ты видел, Обо мне скорбя, как в былом Создал я свой тотем, идол Из забавы добром и злом, До сих пор не забыть песни, Что влекла меня внутрь, вниз, И все круче был спуск, отвесней, К тем берлогам, что спят в нас.

Даймон

Ты был прав. Испытав шахту, Путник знает подъем вверх. Но тогда оборвал шаг ты У изнанки грядущих вер. До пределов, где спит Велга, По кругам шеолов [16] пройти — В этом боль твоего долга, Крест пути.

Молодой интеллигент

Успеть ли? Покой — лишь краткий отрезок На темном и бурном шелку эпох, И кажется всем нам: час боя близок, Час неба и ада, Гагтунгр и Бог. Успеем ли слышать — сквозь слух героя Творящееся на потаенном дне?

16

Шеол (иудаист.) — теневая страна умерших. Здесь — темные миры чистилищ.

Даймон

Лишь духом сойдет он. Вдвое и втрое Я сокращу ему путь в глубине; Но в этот последний час перед боем Он видеть обязан все до конца, Чтоб вынести умудренной душою Гнет венца.

Ректор

Этот гнет вынес бы, не колеблясь, Я и с той мудростью, что теперь.

Даймон

Если ты понял ту область, О которой речь — друг, не спорь: Что ты можешь знать об ученье, Низводимом к вам сквозь него, О грядущем тройном венчанье Брата младшего твоего?

Ректор молчит.

Шумы города начинают удаляться.

Неизвестный

Вот, спускаюсь… К плотному камню Не притрагивается нога, Будто в лоно материка мне Спуск распахивается… Река, Пустыри… пустыри… — Пятна Фонарей… Даймон, слышишь — совсем внятный Голос мрака?

Даймон

Слышу. Бодрей! Это — только Порог Жизни Человека. — Будь смел. Иди.

Неизвестный,

отрывисто и глухо

Тороплюсь… Но душно! Скорее Сквозь преддверие проводи. Даже отблеска фонарей Нет в воде…

Хриплый напев старческого голоса

Медленно лижет земную породу, Зыблется топкое тло… Вязкую, тяжкую, плотную воду Глухо колышет весло. Узкий причал мой блюдут издалека С черных окрайн фонари — Злые молчальники, стражи потока, Светочи — нетопыри. Вязок и медленен ток Ахерона, Нем с неподкупным слугой…

Неизвестный

Даймон, какие кромешные страны! Что за угрюмый покой…

Тишина.

Близкие всплески весел.

Даймон

В этом челне воздержись от движенья, Зоркость утрой… Господи! Помоги возвращенью, Силы даруй.

Неизвестный

Я готов. Я должен. Но смертная Леденит мою кровь тоска… Ночь плотнеет? Здесь — тьма спертая, Несдвигавшаяся века…

Даймон

Сердце того, кто выйдет на берег Этих отверженных стран, Испепелится, и дух его горек Станет, как сам Ахерон.

Голос перевозчика, глухо

Взад и вперед — неподвижно движенье, Плотные волны — все те ж… Вечная полночь! Избавь от служенья, Сном непробудным утешь…

Тишина.

Теперь крипта представляется высоко вверху, превратившись в неясно светящееся пятнышко. Посвистывает ветер.

Даймон

Ты видишь?

Неизвестный

Не знаю… Я чувствую Смещение координат, Томящее головокружение… Неясность пути назад… Немыслимое сооружение — Нет, кажется, груды гор… Пульсирование их и движение, Как чаш под грузами гирь…

Даймон

Не с той ли, быть может, громады могучей Когда-то услышал ты пенье?

Неизвестный

Но голос тот был и пьянящ и летуч, И смутен, как нежная тень…

Даймон

Что же пела она?

Неизвестный

Не знаю… Слова напрасно ловлю, До сознанья лишь стих долетел: «Нищ твой удел — Стать на краю, Робко взирающим в пропасть мою: Не на краю — Лишь в глубине Горшей из бездн причащаются мне».