Андреевский флаг
Шрифт:
И правильно понял, когда Петр супругу крепко обнял и еще раз расцеловал. И громко произнес:
— Малый крест мастера сейчас доделывают — и ты будешь первой кавалерственной дамой! И быть тебе везде рядом с моей царственной супругой, как мастер, твой муж при мне, постоянно! И как только все эти книги ты напишешь на языках народов, что моими подданными является, большой крест будет твой — обещаю! А пока иди — ужинать у вас буду — а мы с мужем твоим сейчас работой займемся!
Супруга поклонилась, поцеловала царственную длань и вышла. Император любил приходить в мастерскую, и тут часто с ними беседовал. Так как
— Умница, побольше бы таких, — произнес Петр, и тут же спросил. — Челобитную сама писала, или ты ей помогал, больно складно написано?
— Сама, — рассмеялся Павел, — мне порой кажется, что знает она больше, чем мне представляется.
— Таких тут много, ромеи образованный народ. Вот только от «великого ума» своего империю потеряли, вернее прос..ли, — Петр ощерился, и Павел его прекрасно понимал, за два с лишним года насмотревшись на нравы. И тихо радовался, что кровавые уроки, данные османами византийцам, последние все же усвоили, но поздно. Но решил немедленно расставить, как говорится, все точки над «И»:
— А еще у них тут «милая привычка» императоров убивать, тебе, «герр Питер» держать ухо востро надо. Нам еще повезло, что мы попали в последние дни существования не самой империи, а ее осколков. А ведь они даже перед неизбежной гибелью продолжали склоки.
— Привыкли императоров выбирать, а если не по нраву, то режут или убивают, — щека у Петра задергалась. — Князь-кесарь уже бросил в поруб таких — приходом нашим недовольны. Казначей «Давидки» вообще подсылом османским оказался, султану обо всем весточки посылал.
— Дави их немедленно, чтоб ноженьками своими сучили, сторонники старины. Они погубят дело, крамольники. Сейчас твоя власть прочно держится — желание освобождения православных земель поддерживается всеми, от патриарха и архонтов, то последних водоносов. Когда идея «реконкисты» займет умы твоих подданных, то все религиозные диспуты уйдут на второй план. Это сильнейший объединяющий фактор, сам знаешь, что при патриархе Никоне в Москве случилось. А тут даже сейчас они спорить меж собой продолжают, хотя на краю пропасти стоят.
— Да знаю все это, — ощерился царь, отмахнувшись рукою, словно беса отгонял. И криво улыбнулся:
— По тому и русский язык ввожу — он их умы сейчас занимает. А «потешные» им разум в порядок приводят, чтобы преторианцами себе не возомнили. Но служат вроде верно, с рвением, и послушанием.
— Победы нужны, Петр Алексеевич — положение наше значительно упрочится, и твоя династия станет главной, благо Анна твоя беременная. Вот только воевать сейчас нельзя, надо оттянуть войну с османами на несколько лет, нам время нужно. Зато потом необходимо брать Константинополь — у кого столица, тот и правитель. А турки сейчас будут греческое население давить, им армию кормить надо, и флот строить — и восстание будет обеспечено, и прихода наших войск будут ожидать с нетерпением…
Крепостные стены Константинополя. современное состояние.
Глава 44
— Хорошие корабли построили, «герр шкипер», мореходные и отлично
Флагманский «Севастополь» и «Мариуполь», названные так в честь основанных императором городов, производили впечатление своими размерами — они были куда больше тех «варварийских» кораблей и баркалонов, что были построены в Воронеже, и пришли сюда совсем из «иного» времени, отстоящего более чем на два века. Настоящие боевые корабли, по типу тех, что строили на верфях английского Адмиралтейства. И хоть необычно, но достаточно мощно вооруженные суда с полным парусным оснащением. Не было нужды уменьшать на них осадку, памятуя об азовском мелководье, да и в размерах ограничивать — Ахтиарская бухта была лучшей на всем Черном море, и подходила для самых больших кораблей, если их удастся построить на севастопольских верфях.
Вооружение из 72-х 20-ти фунтовых или иначе полупудовых орудий впечатляло — внизу, на закрытой батарейной палубе-гондеке стояло пара дюжин единорогов, а с ними и на опердеке вдвое большее количество карронад, включая также и те пары пушек, что по носу и корме обеспечивали «погонный огонь». Эти достаточно легкие, убийственные для любого вражеского корабля небольшие, но крупнокалиберные орудия, произвели на всех моряков эскадры, что иноземцев, что русских, потрясающее впечатление. Скорострельность пушек на скользящих лафетах впечатляла, огневая мощь тоже на должном уровне, а малая дальность стрельбы на сотню саженей не имела никакой роли — все равно у противника, причем во всем мире, нормальных пушек не имелось, а те, что были, большой угрозы не представляли.
Названия этих орудий, задуманных и воплощенных в металле царским мастером, прижились, ведь мифический зверь был в пожалованном ему государем гербе. Особенно по сердцу пришлось последнее наименование, более похожее на яростное рычание, с обещанием скорой кары.
Это были «первенцы» Черноморского флота возрожденной, новой империи ромеев, которую только мастер постоянно называл Византийской, да часто сам царь. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы и остальные подданные стали воспринимать это название, прекрасно помня, что раньше Константинополь носил именно это имя.
Ведь империй ромеев было три — собственно Константинопольская, потом, после захвата столицы крестоносцами, появилась Никейская и Трапезундская. И вот теперь появилась объединившая осколки в виде Понта и Ператии, новая — четвертая по счету, и уже единственная, под властью базилевса Петра Алексеевича.
А в том, что держава в самом скором времени начнет расширять свои пределы, возвращая «земли оттич и дедич», изгоняя османских завоевателей, никто не сомневался. Не для того, чтобы просто сгнить на воде, построили эти два величественных корабля, заложив их кили из припасенного генуэзцами сухого леса, ровно через полтора года после появления в этом времени. И через восемнадцать месяцев полностью оснащенные корабли впервые вышли в море под царским штандартом.