Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915
Шрифт:
10) Если 1-ое Пришест<вие> Христа багряницей, жаром, огнем и кровию страдания, то второе – белым. Символическая же встреча с Христом, постоянно стоящим перед нами, – в голубом. Но в Христе и Отец, а Отец познается внецветным и пурпурным. Итак, априорно вывожу: В лике Христа встречаются цвета – Белый, Пурпурный, Голубой и Внецветный.
Тут же скажу Вам тайну: опытно я убедился, что в молитвенном созерцании Христа (мысленном) три цвета: Белый, Пурпурный, Голубой.
Христос пришел не водою (не голубым) только, но и кровию, и духом (белым). Внецветность же («о восьмом»), т. е. «Я и отец – одно» как символ новозаветности – эта внецветность есть умиленно-мягкий коефициент послевременной, старинной довременности, который вставляется во всякую новозаветную формулу.
Спешу заметить, что все, о чем я говорил по поводу цветов, то более, то менее (но всегда) опирается
А теперь возвращаюсь к предыдущим схемам и вкратце совмещаю сказанное о стадиях рассудка и чувства со сказанным о цветах.
Вставляя 1) и 2), т. е. серое, в его графическое место «m» и «n», получаю: рис. № 2.
Соединение стадий рассудка и чувства на низших ступенях ведет к нуменально-смердяковски-карамазовской пошлости, а для глядения в нижнюю бездну, сверкающую, сквозь эту тучу серости порождает огненно-красное, т. е. либо ужас огня, либо <стра>дание<?>, а иногда и то и другое.
Исторический путь человечества от «a» к «d» и от «b» к «e» – ветхозаветен, труден – путь в гору. Линия de – момент взятия на себя грехов мира, и отсюда: первый момент христианства – красный, страдающий; второй – розовый, а розовость есть признак постепенного рассеяния ужасной, серой стаи, знамение того, что искупление мира совершается непрерывно – обеление риз кровию Агнца (см. Апок<алипсис>) [469] . Еще радость впереди, но ужасы минуют: отсюда: розовая сантиментальность христианства позднейшего вплоть до самого последнего времени (да и теперь еще мы в видении белого не можем отрешиться от бледнорозовых рефлексов). Перевал по ту сторону линии «de» – это Голгофа – крест, упразднивший неискупленный доселе ветхий завет, – крест же есть символ четвертого (т. е. среднего, ибо всех посвящений 7) посвящения в мистерии глубокой древности. До линии «de» человечество не имело милого, вечно грустно-задумчивого с оттенком довременной, старинной родины (8-ое), а после «de» этот же оттенок и должен был занять первенствующее место. Если этого не случилось – тут вина европейских варваров. Итак, чтоб показать перелом, ломаю треугольник «aсb».
469
Откр. 7: 14 («…убелили одежды свои Кровию Агнца»).
Получается фигура, напоминающая, что «abc» как бы насажен в плоскости, перпендикулярной на некий треугольник «xyz», где «x» соединение в духе и Истине, где «y» соединение во Христе, а «z» в Отце, т. е. вечная св. Троица.
Соединение по треугольнику «xyz» – свято, а по «aсb» (треугольнику еще не очищенному, где «a» – черное, «b» – черное, и лишь «c» – белое – серединно-нуменально-кощунственно). Здесь, срываясь, Мережковский впадает в ошибку, и эта ошибка коренная; и возражение о соединении не в том треугольнике было бы самым глубоким возражением Мережковскому, если бы его поняли, но… кто поймет?
Тут зафиксированы головокружительные видения, открывающие путь в еще более головокружительное, для которого еще даже не настало время графического метода. Тут тайна. Но… понимаете ли Вы меня, дорогой Эмилий Карлович? Ведь я отдался субъективизму здесь, презрев все решительно, потому что иначе не мог бы говорить. Повторяю: здесь всё для меня видения и натяжек графических нет. «Это» я всегда держу перед глазами, как азбуку «метода искренности», как константу теургически-теософского метода.
Повторяю рис. № 2
«abde» увенчанный конус серого – первая стадия опытного богопознания страхом и ужасом, предшествующая 2-ой стадии опытного богопознания радостью и любовью, лежащая между абсолютным невидением и совершенным видением; в первой зоне – где прогоняют сквозь строй – характерны следующие цвета: черное, серое, красный ужас, коричневое (мера между черным и красным ужасом = красное + черное, не желтошафранное ли?). 4-ая стадия – Крест – красное страданием. Для второй зоны характерны цвета: розовый, белый, голубой, внецветный.
(Мысли о Сатанаиле – старшем брате Христа [470] ; зло = добру и т. д.
Секты: Манихеи, Богомилы, Гностики, Альбигойцы, элементы сектантства у Мережк<овского>, Розанова и др.)
Господь с Вами, дорогой и милый Эмилий Карлович. Остаюсь любящий и уважающий Вас
P. S. Мой глубокий поклон и уважение Анне Михайловне [471] . Посылаю несколько стихотворений. ‹…› [472]
470
Сатанаил – старший сын Бога и брат Иисуса Христа, творец материального мира (согласно верованиям средневековых богомилов).
471
А. М. Метнер.
472
На отдельном листе – список стихотворений А. Блока «Страх» («Здесь ночь мертва. Слова мои дики…») и «Запевающий сон, зацветающий цвет…».
Блок. Т. 1. С. 143–145. Автографы обоих стихотворений Блок выслал Белому вместе с письмом от 3 февраля 1903 г. (см.: Белый – Блок. С. 41).
473
Четвертое стихотворение цикла Белого «Возврат», опубликованного в «Альманахе книгоиздательства „Гриф“» (М., 1903. С. 48–49); в книгу Белого «Золото в лазури» вошло как первое стихотворение одноименного цикла, с вариантами: строфа IV, ст. 2: «Как сон, мелькнет поток столетий быстрый»; строфа V, ст. 1: «Колпак слетел, но гном трубит – ученый» (СП – 1. С. 140–141).
474
Первая публикация – в «Золоте в лазури», где текст разделен на двустишия; вариант (строфа IV, ст. 3): «Сгущается мрак… Не сидеть нам во мгле ведь?» (Там же. С. 136–137).