Андрогин. Новая эра
Шрифт:
Эпилог Воссоединение
«Пусть двое погибнут, чтоб ожил один,
Чтоб странный и светлый с безумного ложа,
Как феникс из пламени, встал Андрогин».
Николай Гумилев «Андрогин»
– Жанночка, к вам пришли, – мягко обратилась к лежащей на кушетке Жанне низенькая медсестра средних лет со светлыми
Та, не обращая внимания, продолжала лежать, и смотрела погасшим взглядом в потолок, даже не моргая.
– Жанна? – подошла та ближе и легонько толкнула ее.
– Да, – еле слышно пробормотала она в ответ.
– К тебе пришли, глупышка. Первый посетитель за такое долгое время! Я бы на твоем месте радовалась, а ты даже не хочешь встать с постели.
– Да кому я нужна? Кто пришел? Бабушка? Ей позвонил Иннокентий? Передайте ему спасибо. Но я не хочу видеть никого из родственников. Я не хочу больше жить. Уходите.
– Как хочешь, – засеменила прочь пухленькая медсестра. – Я так ему и передам. Там мужчина. Назвался Эриком.
Жанна подскочила на кровати.
– Кто?
– Эрик. Знаешь такого? – с улыбкой спросила ее медсестра.
– Эрик? – не веря своим ушам, переспросила Жанна. – Это невозможно. Эрик. Эрик мертв.
– Не знаю, как тот другой Эрик, но этот живее всех живых. Еще и красавчик, – подмигнула та. – Ждет тебя в комнате для встреч с посетителями. Поторопись.
И она покинула палату.
Через некоторое время несмелой походкой Жанна проследовала к комнате для гостей. Войдя в нее, она не сразу заметила Эрика. Ей даже подумалось сначала, что медсестра ее обманула и просто выволокла из палаты, чтобы она размялась от вечного лежания в постели.
Но вдруг ее взгляд упал на сидящего в дальнем углу комнаты в кресле мужчину в светло-коричневом свитере, опустившем голову на руки так, что его черные кудри, в кое-каких местах едва тронутые еле заметной сединой, небрежно падали и свисали с головы. Он поднял на нее глаза,почувствовав ее присутствие. Его взгляд запылал так, словно кто-то принес спичку и зажег две невидимые свечки.Он сидел и смотрел на нее со слегка приоткрытым ртом. На лице Эрика залегла щетина. Затем он вскочил с кресла и с нескрываемой улыбкой подскочил к ней.
Лишь на секунду замер он в шаге от нее. Грудь Жанны сковал страх. Ноги приросли к полу. Вся она стояла, как наэлектризованная, не в силах ни пошевелиться, ни разговаривать. Он, видимо, это почувствовал. А быть может, чувствовал себя так же. Но, недолго думая, он все же обратился к ней:
– Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда. Пойдем, сядем, – и он схватил ее за руки, и, сделав усилие, поволок на ближайшие два кресла.
Когда они сели, она не могла смотреть на него и лишь рассматривала свои руки, ожидая найти там какую-то интересную и важную информацию.
Но хоть она и не смотрела на Эрика, не почувствовать его горячий взгляд и сбившееся дыхание было просто невозможно. Но он молчал и только смотрел на нее.
Она первой нарушила тишину:
– Я больна. Это невозможно, – быстро затараторила
– Ты абсолютно адекватна. По крайней мере, для меня. С тобой все нормально! Все отлично! Поверь мне! – схватил ее за руку Эрик.
Она отдернула ее в страхе.
– Я тебя совсем не знаю.
– Заблуждаешься. Знаешь. И даже лучше, чем я. Зачем ты врешь мне? Я знаю все, что происходило с тобой последнее время. И ты и сама это знаешь. Можешь врать мне, но себя ты не обманешь. Если сюда я ступил один, выйдем мы отсюда только вместе. Это финальный аккорд.
Жанна наконец подняла на него глаза. Он замер. Так глубоки они были. Так много было в них одновременно и страданий, и радости, и горя, и любви, и слез. Таких наполненных чувствами до края глаз Эрик не видел еще никогда.
– У тебя своя жизнь, Эрик. Я думала, ты умер. Мне, по крайней мере, это показалось, – проговорила она и сама испугалась своих слов.
– Да. Я умер. И, правда, – махнул рукой он и рассмеялся. Затем запустил руку в свои волосы, скинув их со лба. Через мгновение они снова вернулись на место.
– Я умер и возродился. Я снова жив. Никто не знает, что я здесь. Я оставил все там. Всех предателей, всех этих пресытившихся властью и себялюбием уродов. Я знаю, что делать дальше. Я выйду перед людьми с тобой и наконец скажу правду. Ту, которую я понял, пусть и слишком поздно, пусть и путем мучений. Но очень часто нам надо умереть самим или потерять что-то, чтобы понять смысл всего. Человеку надо оказаться лицом к лицу с самым страшным, что существует в мире, чтобы переосмыслить свою жизнь. Отсеять лишнее, и понять, что же самое важное, и зачем мы живем. Только пограничные ситуации, нахождение между жизнью и смертью, когда все происходит так стремительно и необратимо, что ты уже не можешь ничего изменить, может вывести тебя на путь истинный.
– Если бы мы не встретились с тобой тогда, Эрик, как думаешь, все это бы случилось?
– Мы не могли не встретиться, – твердо ответил Эрик. – Это должно было произойти, и произошло. Мы не могли ничего изменить. Чувствуешь этот прохладный ветерок, Жанна? – задумчиво спросил ее Эрик. – Так вот, скоро он станет совсем жарким. Это ветер перемен. И он сотрет с лица земли все живое, чтобы с чистого листа восстановить все в намного лучшем виде. Нет высшей силы, которая будет производить фильтрацию. Все будут распределены по заслугам. Кто как жил, кто что наработал, тот то и получит. Все честно. Никаких адвокатов, только вибрации твоих частот.
– Ты уникален, Эрик, – устремила на него восхищенный взгляд Жанна.
– Жанна, я совсем не один. Таких, как я, миллионы, – замахал руками Эрик. – Из столетия в столетие они воплощались на Земле, пытаясь выведать нравы населения, достучаться до людей, вернуть их к пути духа, заставить проснуться после тысячелетних снов.
– Но почему тогда их влияние так мало? Им что, не хватает сил, или нет желания? Может быть, попадая сюда, они, как и ты, становятся пленниками тех же демонических сил и влияний, под которые ты попал?