Андрогин
Шрифт:
Тотчас на защиту своего дружка бросился второй недоумок:
– Ах, ты… – орал он, пытаясь ткнуть Ариса пальцами в глаза из неудобного положения.
Этому досталось ещё больше, потому как удалось жестко захватить его большой палец левой руки. От свалившей его боли тот даже слова толком вымолвить не мог, только выл, как чувствующая свою смерть собака.
Шенгаут продолжал сидеть и вести себя так, словно ничего не случилось. Дамилла всё-таки вскочила на ноги, но стояла в явной растерянности, не зная, что делать и как реагировать
Зато вполне верно отреагировали находящиеся поблизости посельчане. Уже через минуту на узкой улочке было не протолкнуться от любопытных и светло от десятка принесённых факелов. Никто ничего толком не спрашивал, все просто стояли и молча пялились на картину маслом: стоящая красавица, а у её ног ворочаются в грязи и стонут от боли двое мужчин. Третий сидит на лавке и держит болезных за руки. Словно от всей души сочувствует их неведомому горю.
Наконец какой-то ветеран всё-таки спросил:
– Чего это они?
И девушка ответила идеально:
– Попытались меня оскорбить, а потом решили напасть на Ариса. Только вот ни сил у них, ни умений, чтобы справиться с поставщиком улиток, не хватило. Так что вы там завтра неумёх сразу в бой не бросайте, пусть сараи на поляне прикрывают… – И уже разворачиваясь, величественно разрешила: – Ладно, отпусти их! Они уже поняли свою ошибку.
Шенгаут отпустил, встал и преспокойно двинулся сквозь толпу следом за вдовушкой. При этом ему понравился одобрительный и уважительный гомон вокруг. Простая, но эффектная самооборона резко повысила его общий рейтинг в глазах окружающих. Пусть у него появилось два явных врага, но зато и симпатий со стороны иных лесовиков, несомненно, прибавилось.
Оставалось теперь совсем немного: выжить в завтрашнем бою. Без сомнения: новенького теперь уже точно никто в центр непроходимого болота не отправит с женщинами и детьми. Придётся сражаться с ящерами. Потому что здешние мужчины иначе себя не ведут.
Глава 14
Прибывших женщин в главном стойбище уже ждали. Всё те же представительные, облачённые в шубы мужи, которые лично ходили к домику пастушки. Затем ещё с сорок человек местной знати, лучших воинов и самых разнаряженных матрон. Виднелся и десяток старейшин, восседавших на помосте, который этакой ракушкой стоял на краю площади и очень напоминал место для выступления артистов эстрады.
Человек сто разного люда отиралось по окраинам площади. Там топтались воины попроще и девицы помоложе, да и детей виднелось предостаточно. Всё это собрание должно было освещаться десятками факелов на шестах, которые уже начинали разжигать проворные мальчишки. То есть события ожидались явно не рядовые, интерес лесовиков сразу просматривался, и Саигава прошептала:
– Что-то народа слишком много… Видимо, Зордеван всех на ноги поднял… И дружков своих созвал. Вон, справа кучкуются… Ха! И главный его соперник тут же! Гляди, с левой стороны десяток удальцов. И среди них, в серебристом
Дарья не удержалась от выражения удивления:
– Серж?! Такое имя… редкое… Или нет?
Пастушка скривилась:
– У нас, может, и редкое, а вот в соседнем клане Рьяного Кабана – самое популярное. Его мать оттуда, вот и назвала этого шкодника Сержем.
Разговор пришлось закончить, женщины подошли к возвышению со старейшинами и сделали в их сторону полупоклон. Дедульки с бабками лишь головами кивнули в ответ. А говорить так вообще стал стоящий чуть в стороне солидный, пожилого возраста воин. «Воевода!» – краем губ шепнула Саигава.
В дальнейшем она старалась разными словами подсказывать подруге, что вокруг творится и когда надо вступать со своими речами.
Воевода распинался долго, велеречиво и громко. Видать, командный голос тренировал. Но суть его речи могла уместиться всего лишь в три предложения. Мол, наш витязь могучий и достойный. Законы Великой Охоты никому нарушать не позволено. Хорошо, что сами пришли, иначе пришлось бы невесту приволочь на свадьбу за волосы.
Вот тут островитянка и вступила в диалог:
– А по моим ли правилам свадьбу готовы сыграть? – Это было так неожиданно для всех собравшихся, что наступила гробовая тишина. – Законы Великой Охоты в данном случае даруют невесте особую привилегию «второго выбора», и я намерена на ней настаивать!
Говорила она, конечно, с жутким акцентом, волновалась, но каждое её слово расслышали и поняли. Другой вопрос, что подавляющее большинство лесовиков понятия не имело, о чём вдруг завела речь упавшая с острова чужачка. Все предвкушали быструю свадьбу, веселье и разные забавы, тому сопутствующие. Дело знакомое, отмене не подлежащее.
А тут вдруг строптивица заговорила о какой-то привилегии. Сам воевода закряхтел и стал интенсивно разглаживать здоровенный лоб не менее здоровенной ладонью. Все остальные тут же начали бурное обсуждение вопроса.
Внешне спокойным и непоколебимым оставался только виновник предстоящего торжества. Зордеван встряхнул своими широченными плечами, красуясь силушкой, приблизился к воеводе и задал тому несколько вопросов. Тот на все отвечал пожатием плеч. Мол, понятия не имею, о чём речь. Тогда бравый охотник и послал главного вояку племени в кружок избранных старейшин, а сам остался на его месте.
После чего стало понятно, где сейчас решается судьба возможных молодожёнов. На помосте! И спор там шёл нешуточный. То некий благообразный дедушка начинал размахивать руками и покрикивать, то не менее благообразная бабушка повышала голос до шума высокоскоростной пилорамы. Хотя, в общем, они старались вести себя достойно означенным ролям.
Изначально старейшины разбились на три группы спорщиков. Потом две группы объединились и сломили сопротивление третьей. Но именно из третьей вышла старушка, решившая провести заключительный диалог с островитянкой: