Анечка
Шрифт:
– Я тебе должен поверить? – зло усмехнулся он, понимая, что его спасли. – На кого переписана моя фирма? Кто тебя нанял?
– Я сама пришла.
Шиша собрался с силами, чтобы не ударить её опять. Схватил за волосы и потащил в санузел.
– Инга, – кричал он ей в ухо, – расскажи мне всё по порядку! Начни с того, откуда ты узнала, где я пить буду.
Джакузи, душевая кабинка и красивый унитаз, похожий на вазу. Всё сияло чистотой. Цвета тихие, неброские. Плитка песчаного цвета с золотистым бордюром, пол с 3Д рисунком морских
Он протащил девушку к широкой белоснежной раковине и включил кран.
– Для начала я тебя отмою, а потом поговорим, – злился Рома, а мысли путались, потому что всё сказанное очень походило на правду.
Он набрал в ладонь гель, подавляя сопротивление. Щурился от визгов и писков. Со всей силы отодрал всё-таки шиньон и откинул в сторону. За тонкую шею грубыми пальцами ухватился и нагнул Ингу в раковину. Упали её короткие завитые волосы прямо под воду.
Ладонью с мылом он стал намывать её лицо, уворачиваясь от летающих по сторонам ручек. Припёр девку к раковине, пристроившись к её попе, от чего почувствовал, как больно шевелится, затёртый Анечкой до дыр, член.
Он сдирал с лица девушки силиконовые накладки, брезгливо скидывая их с пальцев, потому что они липли. Безжалостно мусолил её лицо. В белую раковину упали накладные ресницы, накладные брови. Лился чёрный поток воды от косметики и краски на волосах.
И вдруг выпала линза. Чёрная линза.
Рома гаркнул.
Девушка вытащила вторую линзу из глаза. Замолчала. Попыталась брыкнуться, но Шиша держал крепко, шею не отпустил.
И тут слух опалил е"e дикий крик:
– Шиша, идиот!!!
Он сделал шаг назад. Сердце в груди не билось. Страх был такой, что он на время потерял ориентацию. В голове каша из мыслей.
Вот оно, большое страшное, с чем он может не справиться или будет воевать всю свою жизнь.
Девушка нервно стащила обувь на высоком каблуке, откинула в сторону. Она подставила ладони к мокрым волосам, с которых продолжала стекать краска. Сняла с носа оставшиеся силиконовые накладки, и профиль полностью изменился.
Открыла рот. Белое личико перекосилось в ужасе. Она подняла на Рому ясные голубые глаза, а в них не поддельная паника.
– Что произошло? – с испугом прошептала Анечка. – Господи, – она стала осматривать себя, трогать кожу. Ослабленно простонала, – Шиша, что произошло?
Если б Рома не знал Анечку… Если бы Лёха Васин не предупредил его, что Ане нужна помощь психиатра, то подумал бы, что она его обманывает.
А пока он сам был в шоке и не мог двигаться.
Он уже не думал, что она натворила, он пытался понять, каким образом он не обнаружил в Инге Аню.
Это Анечка.
Поэтому Шиша запал на Ингу толком не разобрав, почему его так влечёт к совершенно искусственной кукле. Её движения, её манера двигаться. Эта невероятная хрупкость и нежность. Разве он мог забыть? Нет. Когда увидел, сразу купился и... Е*ать!!! Он же её...
– Писец, – с ужасом выдохнул Шишков.
Собственно, всё становилось ясно. Как небо проясняется после бури, так и картина открывалась перед Ромой странная и не особо радостная.
– Твой отец ведь в ОБЭП работал? – тихо спросил он низким хриплым голосом, потому что в горле пересохло.
– Да, – Аня оглядывалась по сторонам. – Рома!
– Ну? – отозвался он.
– Я что-то натворила? – она испуганно посмотрела на него.
– Да,– невозмутимо ответил Шиша, – обокрала меня.
– Как?
Он промолчал. Отец работал в отделе борьбы с экономическими преступлениями. Анька наверняка копалась в отцовских документах, наткнулась на его дело. И странным образом решила Шишу защитить. Она хитро переписала на себя его фирму.
Рома же чувствовал, что ему конец. Оставалось немного. Если б сам не подписался, подписали бы на готово. А теперь он гол как сокол. Никому до него не будет дела. И так всё красиво получилось, что вроде Шиша и не при делах.
Ему полегчало, и он почувствовал дикую усталость. Тело слабело и хотелось завалиться куда-нибудь, сгрести в объятия дуру поехавшую и уснуть на неделю.
– Ничего не помню, – она обеспокоенно себя ощупывала. – Я могу душ принять?
Рома привалился к косяку и указал на душевую кабинку.
– Не смотри на меня, – попросила Анечка, строго глянув на Шишу.
– Ага, сейчас. Шрамов нет на теле, можешь не стесняться.
– Шиша, идиот, – тихо прошептала она и повернулась к нему спиной. Смуглой спиной. Это надо умудриться залить себя во всех местах краской.
Он отвернулся и достал свой телефон. Набрал Штопора, присматривая за девушкой в душевой кабине. Ногами оттолкнул в сторону туфли и платье. Заботливо приготовил белое махровое полотенце.
– Да, не живётся вам спокойно, Шиша, – раздался сонный голос в трубке.
– Да, не живётся, – устало ответил Рома. – У тебя был номер телефона хорошего мозгоправа.
– Есть такой.
– Немедленно мне скинь номер.
– А шо?
– Сеня, не до разговоров.
– Сейчас. Но с тебя всё рассказать, такие слухи ходят, и я таки не знаю пить за упокой или за здравие.
Рома разорвал звонок.
Пришло сообщение с номером телефона психиатра.
Он позвонит врачу утром. Осталось от силы пару часов.
Белая.
Она была абсолютно белая. Стройная с красивейшей упругой грудью, на которой красовались нежнейшие белёсые сосочки.
Ещё оставался запах на коже от кокосового лосьона. Наверно, потому что отмывалась у него в душе, а не у себя, где наверняка есть какое-то хитрое средство для кожи.
Ненормальная. Но его.
– Давно операцию сделали? – спросил он, укутывая Анечку в полотенце. Над грудью завязал и стал пальцами, которые казались чёрными на фоне сахарной кожи Ани, скидывать капли влаги.