Анечка
Шрифт:
– Задумала так, – решил старик. – Значит, есть, что сказать.
Есть, что сказать друг другу...
Вход в дом был организован, как в лучших отелях мира: двери стеклянные, двойные, между ними был установлен кондиционер, на полу тёмный ковролин.
В просторной прихожей шкафы до потолка с зеркалами, зрительно увеличивали пространство. Шиша в ботинках и куртке прошёл мимо сияющего гардероба и попал прямо в зал с дубовым паркетом.
Справа от него вверх уносилась кованая винтовая лестница. Достаточно опасная для людей с нарушением вестибулярного
Обязательно был камин, Рома даже не знал зачем, хотя жарить шашлык в нём было удобно. Напротив – два больших дивана, кофейного цвета с мохнатыми белыми подушками. Между ними овальный стол из коричневого стекла, внутри которого застыли пузыри.
В поздний час супруги Клинова в доме не было. Она приезжала сюда, как на работу, из ближайшего посёлка, следила за чистотой и гоняла бандитов, дрессируя их, как диких животных, заставляла убирать за собой и не мусорить.
– Все из дома вышли! – рыкнул Шиша и, взяв у входа в зал стул, направился к чёрной Лани, которая сидела боком к камину.
Скромно сложила ножки, вместе ладошки. Выглядела, как кукла, привезённая ему в подарок и ожидающая, когда с ней поиграют. Лицо накрашенное ничего собственно не выражало. Противно блестели губы, и на весь дом воняло её косметикой.
Стелились чёрные кудри по узким плечам и сливались с чёрным пальто.
Она была красива, но до такой степени чуждая, что интерьер, не имеющий в себе чёрного цвета, и даже камин, в котором на стенках была копоть и пепел, отвергали её, контрастировали с ней, как с чужеродным объектом.
Рома грохнул на паркет стул и сел напротив Инги. Она подкусывала намазанные губки, заламывала длинные пальцы со страшным маникюром. Хлопала пушистыми ресницами, потупив взгляд.
– Как дела? – спросил он, сдерживаясь, чтобы не навалять ей для начала.
– ХАрАшо, – протянула Лань. Как в первый раз их встречи, вызвав глубокое отвращение своей манерой говорить.
– А у меня плохо. Ободрали, как липку, – он сложил руки на груди и откинулся на спинке.
Вид у неё был такой, что Шиша вдруг понял. Её саму подставили. Не виновата она не в чём. Одёргивал себя, пытался взять в руки, но не мог избавиться от ощущения, что Лань для него безопасна.
– Кто учредитель в ООО «Тирс»? – тихо спросил Рома.
– Я не знаю, – она подняла на него свои жуткие чёрные глаза. – Я не подписывала.
– Ладно. Ты похоже не поняла, что можешь сильно сегодня пострадать. – Рома подумал, что лоханулся ещё курче. Потому что если он из неё не выбьет, на кого переписана фирма, то сильно пожалеет, что Гуся нет. Придётся выискивать хозяина фирмы через свои знакомства.
Инга вскинула брови и опять, опустив глаза, стала смотреть по сторонам.
– Начнём с самого начала. Спешить нам некуда, – вздохнул Рома. – Как ты обо мне узнала? Кто сказал? И где папка с моими делами, которую ты Гусеву показывала?
–
Рома взбесился.
Они не понимают, что такими словами не разбрасываются! Они говорят это постоянно, не разделяя животные потребности на инстинктах, с настоящими человеческими чувствами. Они не умеют, не знают, как любить.
А он знает!
Пусть не на своём примере. Но у него есть Трэш с Катькой. Вот это настоящая любовь, там и говорить ничего не надо. Это самопожертвование, самоотверженное стремление угодить и сделать хорошо другому. Когда мужчина двенадцать лет не изменяет своей женщине и скорей всего никогда не изменит. Такое не просто понять, это нужно сердцем прочувствовать в душу свою впустить. Такого единства сложно достигнуть в современном мире. Но только к такому нужно стремиться и ни к чему больше.
И как кощунственно звучат слова вероломной сучки на фоне существующей настоящей любви.
Он ударил её по лицу. Не кулаком ладонью и силу сдержал. Но и этого хватило, чтобы из носа потекла кровь, и девку мотнуло на диван.
Инга, как ребёнок заревела, вызывая глубокое отвращение и желание убить.
– Что было в папке и откуда ты её взяла?! – заорал он.
– Информация на тебя и Креста, – всхлипывая, ревела она.
Шиша обмер. Он так и знал, что всё воняло тюрягой или его смертью.
Знал!!! И не мог предотвратить.
– И?! – Рома хотел схватить её, но Инга вырвалась и на своих каблучищах рванула из зала. Проскакала к дальнему коридору.
Рома поймал подол пальто. Девушка вылетела из верхней одежды, оставшись в коротком чёрном сарафане.
Он догнал её у двери в санузел и припечатал руками к стене. Тряхнулись чёрные кудри, и мужчина попытался их оторвать. В порыве гнева, ударил ещё раз, а шиньон так и торчал в стороны, прибитый насмерть к голове. Кудрями прилип к стене, напоминая Роме паутину.
– Что было в папке?! – заорал он в её искажённое лицо, пытаясь подавить сопротивление, но скользкие от лосьона руки вырывались, длинные ноги болтались, и Рома был вынужден просто навалиться на неё.
Дышали тяжело. От её запаха, появилось удушение, и начала кружиться голова.
– Инга, лучше говори, я ноги тебе сломаю. Ты, сука ещё за трусики мне ответишь, которые подсунула в карман.
Она волком завыла.
А Рома решил подождать. Просто не дал ей двигаться и сильнее прижимал, чтобы задыхаться начала.
– ОБЭП и ГУНК МВД, – шептала от удушья.
– Наркота?! – он отпрянул от неё. – А наркотики здесь при чём?
– Крест через тебя переправлял… точнее хотел переправить очень большую партию наркотиков на восток. За ним следят два года, за тобой полгода.
– Допускаю, – согласился он. – Фирму мою зачем…
Рома подцепил её подбородок пальцами и направил к себе. Пытался высмотреть что-то в глазах, но они, как мрак, ничего не отображали, но отражали свет коридора.
– Чтобы ты не сел, – прошептала она и заплакала. – Тебя подставить хотели.