Анемия
Шрифт:
Шефер потянулась, чтобы взять подарок, но неожиданно застыла.
«Было бы оружие…» – так она подумала, когда размышляла об убийстве графа Уилтшира?
«Это было услышано. Конечно», – недовольно заключила Анника.
Руки долго не слушались. Она не хотела идти на поводу сущностей. Но… можно взять оружие и не использовать его. Верно?
– Спасибо, – печально поблагодарила она, понимая, что всё ближе к своему предназначению. – Мне нечего дать вам в ответ.
– Ваша безопасность будет прекрасным
Коробка жгла. Несуществующие выстрелы звучали в голове. Совсем рядом. Дуло пистолета смотрело на Аннику. Одно короткое движение, и пуля окажется в её лбу. Будет ли она помнить эту боль после смерти? Ведь прошлые раны до сих пор не зажили.
Девушка с жемчужной серёжкой
Анника рассматривала пистолет всю ночь. На рукоятке она нащупала несколько глубоких царапин, а краска на узорах уже сыпалась. Как вообще оружие попало в руки священника? Анника хотела спросить об этом отца Иоанна, но тот ушёл прежде, чем она успела это сделать. Останавливать его ради такого глупого вопроса она не посмела.
Слухи о чуме разлетелись раньше, чем Шефер вернулась в трактир. Она вслушивалась в разговоры прохожих за окном даже ночью.
– Сначала твари, а теперь чума. Если Бог так разгневался, то почему он не может сразу утопить нас, как во времена Ноя, – говорил один женский голос.
– Согласна с тобой, – второй голос был очень спокоен на фоне первого. – Так бы мы не мучились. Подохли бы и всё.
– Может уедем? Лавенхем превращается в ад.
– Ты думаешь, что мы сможем сбежать от чумы? – хмыкнула женщина.
– От чумы не знаю, но тварей там точно не будет!
– С чего ты взяла? Часто из города уезжаешь?
– Я – нет, а вот мой знакомый торговец – да. Он говорит, что нигде больше нет тварей. Только у нас!
Сначала Анника слушала сплетни через слово, едва улавливая о чём идёт речь. Но после размышлений незнакомок о тварях, что-то щёлкнуло. Теперь голоса стали слышны отчётливее.
– Откуда у нас твари, ты когда-нибудь задумывалась?
– Нет, – неуверенно ответила та, которая в начале была спокойна.
– И никто не задумывался! А что ещё хуже, всем всё равно! Даже констебль не хочет устроить охоту на них.
– Так может…
– Чё вы тут языки мозолите? – их перебил мужской голос, по которому Анника сразу узнала трактирщика Адоная. – Идите по домам!
– Чего ты кричишь, как дурной? – обиделась одна.
– Мы вообще-то беспокоимся за жителей нашего города, – ответила другая.
– Вы не беспокоитесь, а только сплетни распускаете! Лучше бы дома сидели, чтобы эта дрянь не распространялась!
Дверь трактира громко захлопнулась, и женщины ушли, по пути обсуждая грубость Адоная.
Уснула Анника только под утро с пистолетом
Проснувшись, Шефер сразу посмотрела в окно. На улице было темно. Плотные грозовые тучи расстилались по всему небу. Никакого намёка на тепло и солнце. Понятно, почему Анника чувствовала себя не лучше варёного овоща. Голова трещала. И общая слабость не давала Шефер встать с кровати до обеда.
Когда же Анника всё-таки собралась с силами и спустилась вниз, она обнаружила одиноко стоящего Адоная Гиббора. Он скучающе пил что-то из пивного стакана.
– Как-то сегодня пусто, – начала Анника, сев за стойку.
– Виктор и Ричард устроили карантин. Теперь все должны сидеть дома.
– Плохо…
– Пообедаете?
– Не откажусь.
После согласия Анники Адонай взбодрился и ушёл на кухню. Вернулся он скоро с полной тарелкой еды. Шефер вдохнула запах жаренного мяса и варёной картошки, и живот жалобно заурчал. Гиббор засмеялся.
– Сколько вы уже не ели?
– Не знаю. Лет пятьсот? – она проткнула кусок мяса и закинула в рот.
Анника закатила глаза от удовольствия. И вправду, когда она в последний раз ела? До сегодняшнего дня она и не чувствовала голода. И если бы не карантин, она бы сразу отправилась в город, чтобы поговорить с констеблем.
– Послушайте, – обратилась Шефер, когда тарелка оказалась пуста, – Как давно в городе появились обращённые?
– Лет пять назад.
– Что?! – воскликнула Анника, округлив глаза. – Пять лет?
– Примерно, – безразлично ответил Адонай, наливая кружку пива. – Может чуть больше.
– И вы до сих пор не знаете, откуда они появились?
– Этим занимаются констебль Барнс и доктор Хендерсон. Обычные люди всё равно ничем помочь не могут.
Анника ничего не ответила, но новость о том, что обращённые существуют в Лавенхеме уже больше пяти лет, повергла её в шок. Тогда понятно, почему женщины возмущались бездействием констебля.
– Вам тоже не советую лезть в это, – вдруг грубо сказал трактирщик, поставив стакан рядом с Аникой. – Уже много людей погибло, истребляя их.
В трактир залетел Конрад. Он оказался у стойки раньше, чем Анника поняла, что это он. На его лицо был натянут капюшон, а опухшие глаза говорили о долгой бессонной ночи. Страдальческое лицо делало его похожим на Хендерсона. Анника непроизвольно скривилась.
– Мистер Хендерсон просил приготовить еды на день, – хрипло произнёс Конрад, облокачиваясь на стойку.
– Всё настолько плохо? – спросил Гиббор без интереса.
– Отвратительно. Мы были совсем к этому не готовы. Мистер Хендерсон успел приготовить только основу для сыворотки. А там больна вся семья.