Ангел 006
Шрифт:
– А вы кто вообще? – спросила меня Олеся. – Кто вы Степану?
– Я его Ангел-хранитель, – серьёзно ответил я.
– А какая зарплата сейчас у Степана? – последовал очередной вопрос.
– Очень приличная, – ответил я, – и он не собирается уводить её в тень. Мало того, если вы будете оставлять ему ребёнка, он будет ей покупать вещи, одежду, игрушки. Стёпа же любит свою дочь. Только не надо ею шантажировать. Сразу предупреждаю. Сделаете только хуже себе.
Олеся снова задумалась. Пожевала нижнюю губу.
– Я согласна, – сказала, – прям
– Хорошо, что согласны, – медленно ответил я, – тогда по рукам. Но предупреждаю, что если вы нарушите нашу договорённость, то я вас накажу.
И я, взяв Олесю за руку, уставился ей в глаза. Взгляд этот я тренировал, и обычно он надолго запоминается. Подбородок вперёд, глаза широко открыты, пристально смотреть не на лицо, а вглубь человека, в его затылок. Ну и полная серьёзность. И не мигать. Минуты три.
Посмотрел, отпустил руку. Затем наклонился к её уху. В нос ударил Шанель, пятый номер.
– Ваш нынешний Васек с вами сексом в презервативе же занимается, – начал я, – говорит, чтобы детей не было?
– А откуда вы… – и осеклась.
– Так вот, – как ни в чём ни бывало продолжил я, – он это не из-за детей, а из-за…
И я, воткнувшись губами в Шанель номер пять, произнёс один медицинский термин. От которого Олеся подпрыгнула как ужаленная.
– Мамочки, – сказала, – я всё поняла. Я согласна на алименты и на свидания Стёпы с ребёнком. А этого козла выгоню сегодня же. Спасибо вам.
И, не дождавшись моего пожалуйста, умчалась в сторону парка.
А я достал планшет и отчитался наверх: «Беседа проведена, спасибо за оперативные данные. Целую. Шестой».
Через несколько секунд получил ответ: «Вы зачем опорочили Василия? У него же обычный хламидиоз. Референт М».
Я не ответил. А лишь коварно улыбнулся, подняв голову вверх.
Вечером я скинул Олесе исковое заявление и соглашение по ребёнку, которое регулировало частоту свиданий и их продолжительность. Получил от неё подробный отчёт, когда и что она подпишет. Про своего Василия не написала ни слова. Лишь в постскриптуме спросила: а может быть, ей стоит вернуться к Степану? На что я ответил: даже не думай. Перейдя с ней на ты. Олеся ответила: хорошо.
Прошёл ещё месяц. Степан уже почти не вспоминал свою старую семью. Но и новую не стремился завести. Иногда встречался с кем-нибудь. Но, как правило, один или два раза. Тем более познакомиться с девушкой у него проблем не было. В костюме, подкачанный, уверенный в себе, он притягивал женщин как магнит.
Один из его проектов вдруг выстрелил. Набрал популярность и начал приносить ощутимые деньги. Степан на первый гонорар купил себе велосипед и теперь вместо бега наматывал круги по парку. Я посмеялся над тем, что он купил велик осенью. Перед зимой. Но Стёпа ответил, что после зимы будет весна. И тогда я понял, что всё, я уже ему не нужен. Парень переболел и может дальше по жизни плыть самостоятельно.
Я зарезервировал столик в ближайшем
– Я тут насчёт Олеси, – начал я.
– Какой Олеси? – удивился Степан, а потом рассмеялся: – Ах да. Извини. Ты так усиленно меня оберегал от всего, что я и правда забыл про свою бывшую жену.
– Бывает, – я внимательно посмотрел на Степана. Нет, он не играл.
– Вот постановление на алименты, – продолжил я, – вчера буквально пришло, будут вычитать из зарплаты. Вот наш договор о ребёнке.
Степан взял в руки бумаги. Нахмурился. Внимательно прочёл. Лицо его просияло.
– Я могу видеться с Катей? – спросил.
– Да, – ответил я, – по договорённости можешь даже забирать на выходные. Но смотри. Будет ставить условия, не ломайся. Будь твёрдым. Ты имеешь такое же право на своего ребёнка, как и она.
– Я понял, – сказал Степан, – я уже не поведусь. У меня отросли яйца. Я вообще не понимаю, чего я так унижался перед этой женщиной. Сейчас вспоминаю, стыдно даже.
– Что с пистолетом-то? – перебил я его. – Тебе вернуть или от греха подальше заныкать?
– Я думал, ты его того, телепортировал, – рассмеялся Степан, – нет, не нужен он мне. Телепортируй до конца.
– Хорошо, – кивнул я и поднялся.
– Уходишь? – растерянно спросил Степан.
– Да, – ответил я.
– Совсем? – понял он.
– Да, совсем, – отозвался я, – надоело мне с тобой нянчиться. Ты уже взрослый. Сам теперь. Всё сам.
– А утка? – спросил Степан. – Уже же принесут скоро. Тут отличная утка.
– Уткой вон ту девушку угости, – кивнул я на соседний столик, – одна сидит. Скажи, что меня в командировку вызвали. Срочно. Отличный повод для знакомства.
Степан встал. Обошёл стол. Неуклюже обнял меня.
– Спасибо, – сказал.
– Не за что, – отозвался я и добавил: – Не подводи меня. Зимой бег, летом велосипед. И не сачкуй.
Затем высвободился из Стёпиных объятий и вышел из ресторана.
Начинался дождь. Он падал сверху, стекал по листьям деревьев, по асфальту, смывая летнюю пыль.
Я поднял руку. Жёлтое такси мягко затормозило около меня. Открыл дверь. Сел.
– В аэропорт, – сказал.
– Улетаете? – спросил водитель.
– Да, пора уже, – ответил я, – крылья чешутся полетать.
Водитель вежливо посмеялся моей шутке и включил радио. Из динамиков захрипел Высоцкий. Дождь за окном усилился.
Шестой и девочка
Посвящаю моему крестнику Сашке.
Я сидел около Колоннады на скамейке в Карловых Варах и пил водичку. Из специального стаканчика с длинным носиком. Пил и переглядывался с двумя русскими туристками, расположившимися на соседней скамейке. Те тоже пили водичку и хихикали. И только я собрался встать и предложить им бахнуть бехеровки, как вдруг зазвонил телефон. У меня.