Ангел для кактуса
Шрифт:
— Почему ты не уточнила, что он красавчик?
— Разве это имеет значение? — шепчу я и делаю знак Нике, чтобы она не орала. Что, если нас слышат?
Хотя в кафе играет музыка, да и на кухне довольно громко колют лед…
— Конечно. Теперь я понимаю, почему ты его оправдываешь.
— Вовсе нет! Не из-за этого! То есть… я его не оправдываю! — возмущаюсь я и кошусь в сторону Алексея.
К его столику подходит официант. Они о чем-то переговариваются, официант ставит в пустую плоскую тарелку пузатую пиалу, смеется,
— По-моему, он заказал что-то для нас, — Ника задирает подбородок выше собственного носа и довольно кивает, в то время как я готова провалиться сквозь землю. Честно говоря, мне становится не по себе от того, что Алексей мог заказать что-то для нас. А это «нас» напрягает меня сильнее всего!
Буквально через минуту тот же официант, но уже без подноса, оказывается возле меня. Сначала он как-то подозрительно улыбается, а потом принимает серьезный вид и сообщает:
— Ваш парень пожелал передать вам, что его встреча с деловым партнером подходит к концу. Но деловой партнер оказался таким приятным молодым человеком, что предложил отметить взаимовыгодную сделку где-нибудь в неформальной обстановке. Как насчет пикника?
— Твой парень? — Ника подается вперед и непонимающе смотрит мне в глаза.
Я тоже смотрю на нее. А потом на высокого мужчину с бородой, в фирменном коричневом фартуке с нашивкой на кармане «Шоколадница». И снова на Нику.
Кажется, я туплю. Туплю так долго, пока смысл всего сказанного не доходит до меня.
Интересно, как часто официанты, выполняя подобные просьбы, приходят к выводу, что где-то поблизости психлечебница и именно сегодня в ней день открытых дверей? Один обедает с кактусом, другая — с кактусом встречается…
Еще раз взглянув на показушно-серьезную мину бородатого дядьки, я начинаю смеяться. Смеяться сначала сдавленно, дробно, но потом меня прорывает, и я скатываюсь в безудержный смех. Мне делается так весело, что становится плевать на то, что обо мне подумают. Подумают о нас, психах, сбежавших из той лечебницы. Кактус собрался на пикник! С деловым партнером приятной наружности! И спрашивает разрешения у своей девушки!
— Мой парень — кактус, — сквозь слезы объясняю я Нике, — а не тот, о ком ты подумала.
Официант широко улыбается и неприлично кряхтит в кулак. А я все еще не могу отсмеяться, вот-вот и на меня нападет икота. Приятно осознавать, что я сделала правильный выбор, в пользу кактуса!
Я смотрю на Нику и не понимаю, почему она так серьезна.
— Так что передать вашему… парню? — сдержанно хохотнув, спрашивает бородач в фартуке. — Он просил узнать у вас насчет пикника, — напоминает он мне, будто я успела позабыть.
— Я доверяю своему парню, он может ехать, куда угодно! — громко сообщаю я. Но не официанту, а напрямую Алексею. И жду его
Тогда Алексей, безукоризненно улыбаясь, медленно кладет ложку в пустую тарелку, берет в руку кактус и при помощи сооруженной «катапульты» демонстрирует воображаемый полет моего «парня» на космический пикник.
Я хватаю ртом воздух:
— Ты с ума сошел! — хихикнув, грожу ему кулаком и снова срываюсь на хохот.
Он игриво ведет бровью, как бы дразня меня, и тянет через соломинку апельсиновый сок. Я слышу, как приглушенно смеется Ника — похоже, ей наконец-то удалось расслабиться, — но не могу взглянуть на нее, потому что продолжаю держать Алексея на прицеле. Мне все еще кажется, что, стоит мне потерять бдительность, как он запустит опунцию в настоящий полет.
Хотя, конечно, дело не в этом — я уверена, что с кактусом ничего не случится. Я просто не в силах оторваться от умопомрачительной улыбки этого самовлюбленного супчика.
— Кхы… Похоже, — пряча смешок в кулак, подает голос официант, — вам придется сопровождать вашего парня. — Он смотрит в сторону Алексея, и тот, в свою очередь, приветливо машет нам рукой, а потом указывает на своего «делового партнера», как бы напоминая, что пикник с ним — опасное дело.
Ника толкает меня ногой под столом:
— Езжай!
— А ты?
— А что я? Меня еще никогда не приглашали на свидание таким неординарным способом, — добродушно смеется она.
— На свидание? — переспрашиваю я. — Да он просто клоун!
И в тот же миг мне хочется прикусить язык.
На самом деле, конечно, я так не думаю, и все совсем наоборот! Внутри меня ликует и трепещет вся Эквестрия, как будто я боксер, отправивший в нокаут не меньше сотни многочисленных Катерин.
Эй, есть там кто еще в этой километровой очереди?
Но я не верю. Не верю, что все может быть так просто. Я видела его подругу, я представляю, в каких кругах вращается Алексей, и что он хочет от меня — это ли не загадка?
— Так что передать? — в который раз спрашивает официант, и его заезженная пластинка начинает надоедать.
— Передайте, что она согласна, — отвечает за меня Ника.
— Нет! — вскакиваю я, но тут же сажусь обратно на стул. — То есть… я еще не решила.
— Решайся!
— Решайтесь, — поддакивает бородач.
— Тем более, ты со своим парнем, — смеется Ника. — Чего тебе бояться?
— Я его не боюсь.
— А что тогда?
А что тогда?
Я задаю себе тот же вопрос и не нахожу на него разумного ответа, которым смогла бы прикрыться при посторонних. Не вываливать же на них прямо: влюбилась, как дура, и теперь боюсь, что в конечном итоге надо мной посмеются. Кто он, а кто я? Мы из разных параллельных вселенных! Я мысленно скулю и понимаю, что придумывать ответы, чтобы прикрыться от самой себя, у меня получается гораздо лучше, чем объясняться на публику.