Ангел гибели

Сыч Евгений Юрьевич

– Перепутал? А певца, совесть вашу, не он, что ли, убил? Поэта, который песни сочинял и пел? То и дело его гитару в магнитной записи слышу. До сих пор поете, кумиром сделали, а - убили.

– Он сам умер, - удивился Юрка.
– Он пил, говорили. У него сердце.

– Пил, пел... Не убили бы, так не умер. Тот и убил, которого я сегодня на бабу загнал. Я его нарочно загнал и мужа на них навел. Только ты мне праздник испортил.

– Подожди, - Юрка расстроился очень сильно.
– Расскажи мне путем, верно ли знаешь, что поэт не своей смертью умер?

–

Чего ж не знать? Своими глазами видел. Одни его к креслу привязали, чтоб не куражился якобы, и ушли, а убийца пришел попозднее. Так и договорено у них было. Приехал, машину во дворе оставил за два дома. Квартиру ключом открыл, ключи от этой квартиры много у кого имелись. Поэт-то увидел и даже обрадовался вначале, что хоть кто-то пришел. А этот, мерзавец, надел ему на голову и грудь пакет такой большой, полиэтиленовый, и на шее слегка веревочкой перетянул, чтобы следов не осталось. И все. Без воздуха долго ли задохнуться? И получаса не прошло, как дыхание кончилось. Тогда он мешок снял, веревочку-шнурочек в карман сунул, дверь закрыл и уехал.

– Зачем?
– почти заорал в отчаянии Юрка.

– Как - зачем? Ему велели, он и выполнил. Работа такая. Теперь по вашей линии аллилуйю будет петь.

– Может, разберутся?
– понадеялся Юрка.
– Кому следует, должны разобраться.

– Знаю я эти разбирательства, - махнул когтистой лапой бес.
– Вот к нам попал, там бы надежно. Сидел бы уже в смоле по самые брови.

– А если вернуть?
– завелся вдруг Юрка.
– Вернуть его можно?

– Мне не по силам. Может, ты?
– засомневался бес.

– Давай вместе!
– позвал Юрка.
– Где его сейчас искать, как думаешь?

– Ясно где: убийцу обязательно на место преступления тянет.

– Тогда пошли. Поможешь?

– Да уж попытаюсь, - ответил бес, набирая скорость. Летел он плохо, устало, что ли, и вообще был мелковат, вроде пожилого и прокуренного дворового хулигана, изрядно потрепанного жизнью.

В квартире, куда они прилетели, было полно скелетов, то есть людей. Скелеты толпились, группировались, общались друг с другом, переходили из угла в угол. А за письменным столом у окна, в кресле у стола, скорбно сложив то, что у живых считается лицом, невидимая, сидела душа убийцы. Грустила, не обращая на экскурсантов вокруг никакого внимания.

– Музей сделали, - не то уважительно, не то презрительно обернулся к Юрке бес.

– Бери!
– толкнул беса вперед Юрка. Бес проворно цапнул убийцу за плечо. Призрак дернулся, испуская истошные вопли ужаса. Почуяв недоброе, шарахнулись скелеты-экскурсанты, как голые сучья в лесу под порывом ветра. Юрка поспешно сгреб одной рукой убийцу, другой беса и сквозь перекрытия старого кирпичного дома протащил наверх: разбираться, судить.

– Ты что здесь делал?
– спросил он убийцу.

– Я не виноват, мне приказали, - задергался тот.

– Убить приказали? Кто?
– настаивал Юрка.

– Одиннадцатый, - выразительно скосил глаза вверх убийца.

– Здрасте, приехали! А одиннадцатый - это кто?

– Откуда мне знать. Одиннадцатый - он и есть одиннадцатый.

Звание такое. Шифр, - честно глядя на Юрку, доложил убийца.

– Прячутся!
– возмутился Юрка.
– Бандиты - те за кличками, а эти, значит, за цифрами. Потом цифры сложат в архив, архив засекретят на полета лет или на сто. Ищи его потом! Кто одиннадцатый?
– спросят, а окажется когда кто. Сегодня - один, завтра, может, другой. Ну-ка, давай к нему!

– К одиннадцатому?
– засомневался убийца.

– А чего?
– поддержал неожиданно Юрку бес, - нам-то он не указ.

Троица впорхнула в огромный служебный кабинет, как летний ветерок - в открытую форточку.

Там, в кабинете, за монументальным столом сидел широченный скелетина и мучительно чесал голый череп тыльным концом шариковой ручки. Его стол был не столько стол, сколько сейф - стальной, с хитрыми запорами. "Эй!" гаркнул скелету Юрка. Тот даже не поморщился и продолжал чесать череп, уставя в потолок пустые глазницы.

– С ним не так, с ним по другому надо, - оживился бес и посмотрел выжидательно на Юрку.

– Ну, - одобрил Юрка, - давай, как умеешь.

Бес подскочил к сидящему и запустил когтистую лапу между нижними ребрами. "Душа-то у него запрятана тут довольно надежно, - пояснил бес, копаясь, как слесарь в сантехнике, - жиром подзаплыла. За душу его так сразу не проймешь. А мы его - за нутро".

Неожиданно скелет уронил ручку и скорчился. Попытался подняться, но бес царапнул его за коленку, и он рухнул, треснувшись черепом о край металлического стола.

– Поставь того гада в угол, - почти скомандовал бес Юрке.

Юрка заинтересованно подчинился.

Когда начальственный скелет приподнялся и открыл глаза, в углу в максимально жалобной позе стоял убийца. Убийца был что надо: глаза белые, закачены вверх - одни белки. На трикотажной майке на груди выходные отверстия: оскорбленный муж палил ему в спину из служебного "Макарова", так что отверстия выглядели весьма впечатляюще. Одиннадцатый, или как там его звали, повел в угол взглядом и застыл. Бес ковырнул в его ушной раковине. Скелет взвыл. Как он воет, к сожалению, слышно не было: Юрка воспринимал человеческую речь только в электромагнитном диапазоне или уж на телепатическом уровне, в прямом диалоге. Вопля он не слышал, но вид был впечатляющий: скелет встал на четвереньки, запрокинул череп, разинул пасть, блестя металлическими зубами, и зашелся в крике. "Хорошо, удовлетворенно произнес бес.
– Достало".

– Иди к нему!
– скомандовал Юрка убийце. Убийца шагнул к своему бывшему начальнику. Шаг, другой. Не закрывая пасти, тот перебежал в дальний угол кабинета и влип в стенку. Дальше бежать было некуда.

– Ближе, - подтвердил Юрка.

– Ближе, ближе, - поддержал его бес.

Убийца медленно шел на начальника. Похоже, ситуация его устраивала. Наверное, не в первый раз он вот так приближался, внушая страх, к затравленному и напуганному. Ухмыльнувшись, он протянул руки к шейным позвонкам одиннадцатого. Скелет дернулся и упал.