Ангел-хранитель аллеи Ангелов
Шрифт:
После чего провёл сутки в полицейском участке, где мне выдали какую-то обувь «с бомжа», штаны и драный свитерок (того же святого – бродягой пойти по Руси – источника): согласитесь, хорошая аналогия напрашивается с нашей февральской революцией.
Именно тогда полицейский (тогда ещё милицейский) лейтенант вывел меня после отсидки из околотка и добавочно ткнул меня кулачком в сплошной синяк лица, отправив тем самым «в люди»: согласитесь, хорошая аналогия напрашивается с нашим «красным» октябрём.
Там, у околотка, я решил не отправляться сразу в назад в Санкт-Ленинград (три перегона на электропоездах),
Чистый Дионисий Ареопагит. Очевидное «что вверху, то и внизу». При чём тут мой заглавный герой, которому являются призраки загубленных им людей? А при том, что я таки доехал и до Москвы, и до улицы Каховская. Преодолев турникеты метро, а так же билетный контроль троллей-беса (так и написалось: как у Гоголя – верхом на чёрте к царице).
Едва-едва переступая. Добравшись-таки – туда, где ныне располагается метро Зюзино. Тогда никакой станции ещё не было.
Мне от Ленинградского вокзала пришлось проехать до Новых Черёмушек, потом на на троллей-бесе № 60 (кажется)… Выглядел я безликим бомжом: не было у меня привязки к определённой точке пространства и времени.
Потому, должно быть, я и добрался. Прошёл меж пространств и времён и выжил. Выбрался на остановке троллей-бусе у супермаркета Бухарест, а там как раз мой друг и бывший «банкир» (тогда – начальник холдиногового отдела в Инком-банке…) возвращался из похода «на пятак» (так называлось скопление ларьков, теперь уже снесённых).
Мой друг, мудрый алкоголик со стажем, ходил за водкой.
– Саша! – неслышно позвал я. – Саша.
Он взглянул. Не узнал. Потом ещё раз взглянул.
– Бизин, ты? – в ужасе тихо произнёс он.
То, что он меня узнал, было моим спасением.
То, что назвал по фамилии, прикрепило меня к месту и времени. Ведь я в Бологом из места и времени был выбит.
Забыл пояснить, что мои походы в Москву на «собаках» (электропоездах) оказывались сродни моим походам вокруг Долгого озера: нечто внешне бессмысленное, ставившее мою жизнь на грань: невидимая рука брала меня за шиворот, и я становился земным отблеском «беззаконной кометы в кругу расчисленном светил». (А. С.)
Здесь вспоминается Прутков с его «если ты видишь юношу, парящего над землёй…». Мой друг-банкир Саша увидел меня (бомжа пространств и времён) и заключил меня в фамилию, принадлежащую моему роду.
Моему деду Степану Михайловичу Бизину, отсидевшему 10 лет в Норильлаге. В 46 году он вышел на поселения, и к нему приехала его семья. Моей матери, приехавшей туда из Ленинграда в 1956 году и вышедшей замуж за его сына Ивана Степановича Бизина (моего отца) и принявшей его фамилию.
Я специально не развиваю тему Александры и Анны (моей матери и моей бабушки), ибо тогда история начнёт ветвиться генеалогическим древом, и мне тогда придётся окончательно свернуть на путь Шехерезады (а мало кому по силам описать все версификации реальности); итак!
Не сочтём Верховного – Шахрияром, убивающем каждую Шехерезаду после первой же рассказанной истории, но и не будем блуждать в вероятностях; итак, немного реальности. Отец был геологом.
Опосредованной жертвой сталинских репрессий. Вот какие они были, жертвы сталинских репрессий.
Но не только такими. Мне, бомжу пространств и времён,
Один пример из тысячи: Осенью 1942 г. в Починковском районе Горьковской области были пойманы одетые в лохмотья дети, воровавшие картофель и зерно с колхозных полей. Выяснилось, что "урожай собирали" воспитанники районного детского дома. И делали они это отнюдь не от хорошей жизни. При проведении дальнейшего расследования местные милиционеры раскрыли преступную группу, а, по сути, банду, состоявшую из сотрудников данного учреждения.
Всего по делу были арестованы семь человек, в том числе директор детдома Новосельцев, бухгалтер Сдобнов, кладовщица Мухина и другие лица. При обысках у них были изъяты 14 детских пальто, семь костюмов, 30 метров сукна, 350 метров мануфактуры и другое незаконно присвоенное имущество, с большим трудом выделенное государством в это суровое военное время. Следствие установило, что путем недодачи полагающейся нормы хлеба и продуктов, указанные преступники только в течение 1942 г. расхитили семь тонн хлеба, полтонны мяса, 380 кг сахара, 180 кг печенья, 106 кг рыбы, 121 кг меда и т. д.
Все эти дефицитные продукты работники детдома распродавали на рынке, либо просто сами проедали. Только один Новосельцев ежедневно получал на себя и членов своей семьи пятнадцать порций завтраков и обедов. За счет воспитанников неплохо питался и остальной обслуживающий персонал. Детей же кормили "блюдами", приготовленными из гнилья и овощей, ссылаясь при этом на плохое снабжение. За весь 1942 г. им лишь один раз выдали по одной конфетке к 25-й годовщине Октябрьской революции.
Надо сказать, что государство, несмотря на тяжелое военное время, всё же выполняло свои обязательства перед детьми, оставшимися без родителей. Неуклонно соблюдались нормы выдачи продуктов, регулярно выделялась и одежда. Однако сволочи, вроде Новосельцева, использовали это в корыстных целях. Директор, как оказалось, имел тесную связь с заведующим базой снабжения областного отдела народного образования Колесовым и при его соучастии расхищал получаемые для детей белье и одежду.
За год ими были украдены много детских пальто и костюмов, много сукна и других материалов. Для этого вещи воспитанников детдома, приходившие в негодность, списывались в расход по нескольку раз.
Отношение к детям со стороны воспитателей было не лучше, чем в нацистском концлагере. За малейшее нарушение их сутками держали взаперти в холодной комнате раздетыми и без еды, а также лишали и без того не особо сытных завтраков и обедов. Понимая безнаказанность, члены преступной группы творили настоящий беспредел.
Так, 50-летний бухгалтер П. И. Сдобнов за похищение одной конфетки заставил вступить в сожительство 14-летнюю воспитанницу А. Ванину.
И, что самое удивительное, директор детдома Новосельцев в том же 1942 г. получил от наркомата просвещения почетную грамоту за отличную воспитательную работу. Все эти воры и педофилы заслуженно были приговорены к длительным срокам заключения.
Сейчас данные граждане числятся в числе репрессированных кровавым режимом, а их потомки, закатывая глаза, рассказывают про тирана Сталина.» (Сеть)