Ангел-мечтатель
Шрифт:
Первый после Творца подошел к окну, чтобы закрыть его — расползающаяся по макету живность уже вполне освоилась, наполнив его всевозможными звуками — и замер перед ним в холодном поту.
На границе макета стояла его первородная.
Повернувшись лицом к башне и разглядывая ее.
Без малейшего испуга — наоборот, с тем же оживлением, с которым она тащила своего спутника к пещере.
Первый после Творца отскочил от окна, лихорадочно размышляя, как предотвратить катастрофу.
Глава 4.3
Первородных
О чем Творец весьма недвусмысленно напомнил своему Первому перед заключительным этапом сотворения его мира. В ответ Первый горячо заверил его, что отсрочка их перемещения туда будет практически не ощутимой, а в макете будет исключена даже малейшая вероятность их выхода за отведенные им рамки.
Никто не посмел бы упрекнуть его в том, что он нарушил данное Творцу слово — он окружил обе башни на своем уровне стеной особенно густой, практически непроходимой растительности, оставив в ней лишь по одному извилистому, запутанному проходу. Он даже собирался укрепить эту стену более прочной преградой — отвесными скалами, например — но, с ежедневно множащимися задачами на реальной планете, у него все руки не доходили.
Он представить себе не мог, как эта непоседа отыскала выход к его башне.
Зато он отлично представлял себе реакцию Творца на это ее открытие — его собственный опыт был полон громов и молний, неукоснительно следующих за любым нарушением утвержденного протокола.
Но тот же опыт с готовностью подсказал ему, что единственное, что сейчас нельзя делать — это прятаться от приближающейся грозы и пускать ее на самотек. Ее нужно встретить лицом к лицу и заставить пройти стороной.
Он вышел из башни, сделал несколько неспешных шагов в направлении первородной и остановился, чтобы не спугнуть ее.
Эффект получился обратным. У нее загорелись глаза, и она двинулась ему навстречу — без малейшего колебания и чуть не пританцовывая от нетерпения.
Вплотную к нему она, впрочем, не решилась подойти. Остановилась в двух шагах и принялась разглядывать его во все глаза.
К своему огромному удивлению Первый после Творца никак не мог придумать, с чего начать устранение надвигающейся катастрофы.
— Лилит, — вдруг произнесла она, приложив руку к груди.
— Первый-после-Творца, — машинальной скороговоркой представился он в ответ … и чуть язык учебе не откусил.
Она растерянно нахмурилась — еще, очевидно, не готовая воспринимать такие длинные фразы.
Первый с облегчением перевел дух.
— Фух? — удивленно переспросила она.
Он решительно замотал головой. Творец не давал названий своим созданиям, и они также не испытывали в них ни малейшей надобности.
— Просто Первый, —
— Нет, не первый, — удивленно покачала она головой, оглянувшись на границу макета.
— Первый, — неожиданно вспыхнул он от ее намека, и ткнул себе пальцем за спину.
— Что это? — кивнула она в ту же сторону — на башню.
Он попытался максимально приблизить свой рассказ к истине. И чтобы отвлечь ее внимание от себя, и чтобы направить ее любопытство в нужное русло, и чтобы подготовить ее к отличию ожидающей ее реальности от тепличных условий макета.
План его удался лишь частично.
Услышав, что перед ней находится вход в специально для нее созданный мир, она снова затанцевала на цыпочках, заглядывая поверх плеча Первого.
Когда он добавил, что тот мир намного больше и разнообразнее этого, и махнул рукой в сторону макета — она зашлась в своем серебристом смехе и даже в ладоши захлопала, мечтательно зажмурившись.
Полностью довольный произведенным эффектом, Первый после Творца перешел к последней части своего плана и предупредил ее, что жить в том мире будет не так просто, как в этом — она метнулась вперед, попытавшись обойти его.
Пришлось ему самому вновь привлечь к себе ее внимание — ухватив ее за руку, чтобы она не ворвалась в башню и не перезнакомилась там с его подчиненными. Тогда отвести грозу точно не удастся.
— Можно сейчас? — просительно заглянула она ему в глаза.
Первый после Творца почувствовал легкий дискомфорт — этот завораживающий, затягивающий взгляд был создан для того, чтобы намертво приковывать к ней внимание ее пары, а не ее создателя.
— Не сейчас, — покачал он головой, стряхивая неожиданное оцепенение. — Сейчас нужно туда, — вновь указал он на макет.
— Скучно, — разочарованно надулась она.
— Нужно подождать, — терпеливо продолжил он. — Там еще не все готово. И не нужно говорить об этом… — Он запнулся, пытаясь вспомнить, как она назвала своего спутника.
— Адаму? — подсказала она, нахмурившись.
— Да, — благодарно кивнул Первый. — Тот мир создан для вас обоих, но пусть он пока о нем не знает.
— Он не захочет, — уверенно тряхнула она головой.
Судя по всему, она все же говорила уже намного лучше — видно, вначале просто от удивления слова подобрать не могла.
— Почему? — насторожился Первый.
— Он хочет то, что хочет он. — По ее лицу пробежала легкая тень, и она как-то сникла. — Когда хочу я, он говорит: «Нет».
— Почему? — повторил Первый.
— Он — первый, — тихо ответила она, глядя себе под ноги. — Он решает, что нужно. Он говорит, что хорошо. Когда хочу я, это плохо.
Первый после Творца никогда даже не задумывался о том, что происходит с первородными после их перемещения во вновь созданный мир. Творец всегда создавал их из одинакового материала и с одинаковым усердием — равными и взаимодополняющими. На этот счет их с Творцом мнения полностью совпадали. А вот этот экземпляр успел, похоже, заметить, что появился на свет раньше своей пары. И сделать из этого совершенно неуместные выводы.