Ангел-мечтатель
Шрифт:
Меня серьезно беспокоило, как в отсутствие Гения Неприкасаемые преодолеют Путь, чтобы выбраться за пределы нашей цитадели — как выяснилось, было довольно глупо с моей стороны предположить, что, входя в его ближайшее окружение, они не владеют тайной телепортации.
В конечном итоге, местом встречи была выбрана та поляна у ручья, куда меня самого совсем недавно мгновенно переправил приказ Гения — оказалось, что Неприкасаемым она также прекрасно знакома как его излюбленное место уединения. Старательно подавив чувство крайней неловкости, я обратился к ним с просьбой проявить высочайшую бдительность во время общения с
Эти полдня показались мне бесконечно длинными. Не добавила мне спокойствия и явная нервозность горе-хранителя, и еще больше — его громогласное заявление перед самым перерывом, что бывшие сослуживцы вручили ему накануне необычно большой пакет документов, и ему придется пропустить время отдыха, чтобы внести их на свой сканер.
Галантно пропустив Татьяну и подкидыша перед собой по лестнице, я немного замешкался на самом ее верху — и увидел краем глаза, что горе-хранитель тут же исчез. Из чего следовало, что охвативший его порыв не имел ничего общего с трудовым энтузиазмом, а вполне мог быть инспирирован карающим мечом. После всех наших разминок и демонстрации полной боевой бездарности горе-хранителя на каждой из них, было смешно даже подумать, что карающий меч вызвал его в качестве подкрепления в возможном столкновении с Неприкасаемыми, но в качестве пушечного мяса, призванного отвлечь их внимание до прихода основных сил карающего меча, он вполне мог сойти.
На втором этаже мне пришлось включить свое самообладание на полную мощь: во-первых, чтобы не нарушить наши договоренности и не вызвать Неприкасаемых первым, и во-вторых, чтобы не отвечать Татьяне. На нее вдруг напала непереносимая болтливость — временами ей даже удавалось перещеголять своего горе-хранителя в едких репликах в адрес как подкидыша, так и мой собственный. Она явно пыталась задеть каждого из нас, чтобы мы бросились в перепалку, забыв обо всем на свете. Из чего следовало, что она была в курсе исчезновения своего горе-хранителя — а значит, последнее было отнюдь не спонтанным.
Глава 20.20
Не скажу, что этот вывод принес мне успокоение: в руках карающего меча горе-хранитель мог быть только дубинкой — причем, ломающейся при первом же ударе; что была способна натворить эта безмозглая дубина по собственной воле, мне, к сожалению, было известно не понаслышке — взять хотя бы тот день у реки, когда он в почти безлюдном кафе раскрыл мое инкогнито и спровоцировал вызов на землю целой комиссии из ангельских глав …
— Встреча закончилась, — короткой фанфарой прозвучал в моем сознании голос снова не лидера Неприкасаемых. — Прошла хорошо.
— Без инцидентов? — прорвалось в моем невероятное облегчение. — Посторонних не было?
— Нет, все, как договаривались, — уверил он меня. — Даже лучше.
— И что скажете? — не удержался я.
— Скажем, — эхом отозвался он, — но сначала спросим. Когда Вы будете в башне?
— Завтра, — напрягся я — если карающий меч решился все же на провокацию, то координатор встречи также ответственность за это несет.
— Будем ждать Вас на том же месте, — оставил он меня теряться в догадках.
Когда мы спустились после перерыва на первый этаж, горе-хранитель уже был на месте. Если бы не
Из чего я сделал вывод, что горе-хранитель либо не оправдал в чем-то ожиданий карающего меча, либо наоборот — действительно пустился в самостоятельное плавание и где-то перешел ему дорогу. Меня устраивали оба варианта: в любом из них одинокая дичь привлекла к себе взор истинного стервятника, который теперь не успокоится, пока не заклюет ее до беспамятства — и ни один из них не имел ни малейшего отношения к Неприкасаемым.
Их я нашел в апартаментах Гения, куда направился сразу после доклада главе, который вновь оставил у меня впечатление чистейшей формальности. Я намеревался расспросить его между делом и о внедрении Искателя на землю, и о более точных сроках моего собственного перевода туда же, но он слушал меня в полуха — кивая не к месту и явно думая о чем-то другом — и отпустил нетерпеливым жестом, как только я закончил. Ни о каких последующих вопросах в подобной ситуации в нашей цитадели и речи быть не могло.
С Неприкасаемыми моему любопытству также пришлось проявить терпение — как они и обещали. В апартаментах Гения говорил опять только их лидер, и я отметил про себя, что то ли у них определенная иерархия существует, то ли они из предосторожности функции разделили: лицом к лицу от их имени один выступает, а при мысленном контакте — другой. Во время разговора я пытливо вглядывался в спутников лидера, пытаясь догадаться, кто же это был, но ни один из них не произнес ни слова, лишив меня даже весьма туманного шанса определить своего невидимого собеседника — мысленный голос далеко не всегда совпадает с реальным.
— Как Вы можете охарактеризовать этого силовика? — сразу приступил к делу лидер Неприкасаемых, едва я переступил порог апартаментов Гения. — Только без всяких Ваших светлые-темные — профессионально.
Я с шумом выпустил уже набранный для длинной и вдохновенной речи воздух — при таком ограничении она автоматически сводилась буквально к паре фраз: дело свое карающий меч знает и безгранично ему предан. Не стоит, впрочем, забывать, что под этим делом подразумевается чуть ли не звериная охота на представителей нашего …
— Как он поступит, — перебил меня лидер, — получив приказ, противоречащий его точке зрения?
— В открытое противостояние он вряд ли вступит, — задумался я. — Хотя были случаи, когда он просто саботировал такие приказы и, вынужден признать, проявлял при этом недюжинную изобретательность. Но еще раз подчеркиваю: если ему придется выбирать между своими головорезами и любыми моральными ценностями …
— Насколько ему преданы эти головорезы? — снова не дал мне договорить лидер.
— Насколько я могу судить, абсолютно, — без тени сомнения уверил я его. — Он признает только жесточайший диктат со своей стороны и беспрекословное подчинение с их. Даже сейчас, уже не являясь их руководителем, он ежедневно подвергает их изнурительной муштре, типичной для светлого …