Ангел на метле

Донцова Дарья

– Да, куда?

– Институт Склифосовского, – холодно сообщил Яков Михайлович.

Я положил телефон в карман и замер в растерянности. Пойти и сообщить Вене, что с Натой, вероятнее всего, случилось несчастье? Но мне ничего не известно, а волновать парализованного человека без нужды не следует. Вполне вероятно, что Наташа просто упала, сломала ногу и сейчас спит, одурманенная наркозом. Лучше съезжу в клинику, узнаю подробности и потом введу Веню в курс дела. Но можно ли оставить его одного на ночь?

Стараясь

скрыть волнение, я вернулся в комнату и неестественно весело произнес:

– Уже поздно, наверное, я утомил вас.

– Вовсе нет, – возразил Веня, – но, думаю, вам пора отдыхать. Спасибо за интересную беседу. Приходите почаще.

– Не премину воспользоваться вашим приглашением, – закивал я.

– У вас есть е-мейл? Помните номер айсикью? Давайте обменяемся электронными координатами, – предложил Веня.

– Увы, я абсолютно технически безграмотен, пользуюсь компьютером с огромным трудом, – признался я.

– В наш век это непростительное упущение! Хотите, научу?

– Можно попытаться, хотя я безнадежно туп!

– Ничего-ничего, я и не таким науку в голову вкладывал, – засмеялся Веня. – Жду вас с нетерпением. Раз уж вы не в ладах с компьютером, воспользуйтесь обычным телефоном, звоните мне перед приездом. Меня часто боли мучают, тогда я принимаю таблетку, засыпаю очень крепко, если не отвечу на звонок, значит, я в отключке.

– Наташи до сих пор нет, вы не боитесь оставаться один? – спросил я.

Веня поманил меня пальцем.

– Смотрите.

Я уставился на экран ноутбука, инвалид ловко напечатал фразу: «Нюся, зайдите», потом ткнул пальцем в клавишу. Через мгновение в его спальне материализовалась дама.

– Звали, Венечка?

– Извините, я хотел продемонстрировать Ване нашу с вами связь, – радостно потер руки компьютерщик. – Ну, теперь ваша душа спокойна?

– Абсолютно, – кивнул я и вышел вместе с Нюсей в прихожую.

Дама открыла дверь.

– Вы живете рядом, – догадался я.

– В соседней однушке, – пояснила Нюся, – я всегда держу ноутбук включенным, и Вене легко меня позвать. Ему не по душе, когда сиделка постоянно перед глазами маячит. А еще он часто принимает обезболивающее лекарство, тогда почти под наркозом находится. Может целый день проспать. Сообщает мне: «Ушел в астрал», и я не захожу в его квартиру до нового письма. Спокойной ночи!

– Доброго сна, – отозвался я и пошел к машине.

Может, воспользоваться любезным предложением Вени и попытаться освоить азы компьютерной грамоты? А то как-то неудобно ощущать себя дикарем, даже такая пожилая женщина, как Нюся, умело пользуется плодами технического прогресса.

– Значит, вы ее коллега, – с недоверием в голосе осведомился Яков Михайлович, в упор разглядывая меня, – ничего

больше?

– Да, – резко ответил я, – что с Наташей?

– Умерла, – спокойно сообщил Никоненко.

– Как! – ахнул я.

Милиционер воспринял мой возглас как вопрос и уточнил:

– Во время операции.

– Еще вчера Ната была совершенно здорова, – прошептал я.

– Наверное, – пожал плечами Никоненко, – пока на нее машина не наехала. Травмы, несовместимые с жизнью, черепно-мозговая и перелом позвоночника. Я бы на месте врачей и пытаться не стал, но ее все же положили на стол. Да вы сядьте, может, вам дать нашатырь?

Я плюхнулся на жесткую банкетку.

– Боже! Катастрофа!

– Нет, она перебегала дорогу в неположенном месте, где нет перехода.

– Где? – неизвестно зачем спросил я.

– На Власьевской, – пояснил Яков Михайлович. – Тело нашли на проезжей части, без документов.

– Сумка, скорей всего, осталась в автомобиле. – Я пытался прийти в себя. – У Наташи есть машина.

– При пострадавшей не было ключей, значит, машины нет!

– Может, они отлетели в сторону? – предположил я. – Или упали в водосток?

– Чего сейчас гадать, сообщите данные женщины, – приказал мент.

– Капустина Наталья, – бормотнул я.

– Год рождения?

– Не знаю.

– Отчество?

– Не в курсе. Вроде Витальевна или Валерьевна, нет, Викторовна! Абсолютно точно! Викторовна!

– Домашний адрес, телефон, как зовут родственников?

Я заколебался.

– Муж Веня, но он тяжело болен. Лучше связаться с женщиной по имени Нюся, она его сиделка, живет в соседней квартире.

– Разберемся, – деловито ответил Никоненко. – Можете опознать погибшую?

Я вздрогнул:

– Это необходимо?

– Да.

И что мне оставалось делать?

– Пойдемте, – мрачно согласился я.

Когда санитар приподнял край простыни, я совершенно не по-мужски зажмурился, потом, набравшись храбрости, открыл глаза и вскрикнул:

– А где ее волосы?

– Так сбрили, – зевнул санитар, – черепно-мозговая, операцию делали. Вы на лицо гляньте, она?

– Вроде да, – прошептал я, – хотя… не знаю… сама на себя не похожа… такая гримаса… Ната красивая девушка… а тут…

– Ты бы тоже после такого не персиком казался, – выдал санитар. – Во народ! Говорю же, на лицо позырь!

– Тело целиком покажи, – отрывисто приказал Никоненко, – и болтай поменьше.

– Я никогда не видел Капустину без одежды, – испугался я, но грубая рука уже сдернула белую простыню.

– Теперь опознаете? – деловито осведомился Никоненко. – Сконцентрируйтесь, а то придется ее мужа-инвалида сюда тащить!

Я с силой ущипнул себя за бедро и, еле-еле справляясь с тошнотой, ответил: