Ангел-насмешник. Приключения Родиона Коновалова на его ухабистом жизненном пути от пионера до пенсионера. Книга 2. Подставное лицо
Шрифт:
Родиона удручал его бедный гардероб, из-за которого он был робок и скован в общении с девушками. Но пока он работал в отделе, о хороших вещах нечего было и думать. Возможности открылись только с переходом в сборочный цех, где он стал получать значительно больше. В одежде Родион был довольно консервативен. Моды он придерживался, но осторожно, и без крайностей. У него была давняя мечта справить костюм из хорошего материала чёрного цвета классического покроя. Для него этот костюм был не просто хорошей вещью, а неким символом взрослости и самодостаточности. Но вот пришло время, и эта мечта обернулась реальностью.
Трёхэтажное общежитие было сравнительно небольшим, а потому уютным. Располагалось оно не в центре, но и не на окраине, всего в двадцати минутах ходьбы от завода, что являлось несомненным удобством. В просторной комнате с
Самым старшим был дядя Коля, мужик под пятьдесят, работавший на заводе шофёром самосвала. В своё время ещё при Сталине он оттянул срок, и поэтому был авторитетным человеком. Родиону он преподал знание городской жизни, и научил многим вещам. Например, тому, что собственное достоинство важнее всего, и в каких случаях для его сохранения нужно сразу бить оппонента в морду, не думая о последствиях, и ещё кое-чему. Дядя Коля был человеком с устоявшимися привычками. Каждую субботу вечером к нему приходил живущий на третьем этаже сорокалетний приятель Боря Хан, они крепко выпивали, и шли к своим давнишним любовницам. В общежитии их никогда не видели, и знали только, что у дяди Колиной дамы была кличка «Бабушка», а у Бориной дамы «Глухая». Отправляясь на свидание, он каждый раз потирал руки, и говорил, что идёт чистить слуховые проходы. Судя по всему, у женщины была некоторая тугоухость, но Боря говорил, что в любви ему это не мешает. Ходили они туда уже не первый год.
Другими жильцами были Жора Короедов и Слава Метис. Они были молодыми, но в армии уже отслужили. Жоре было двадцать семь лет, и он активно подыскивал будущую супругу. Критерии отбора у него были строгие, и все виденные Родионом претендентки уходили в отсев. Он им даже зубы пересчитывал. Одна не далась, так он её к дантисту за справкой отправил. Зубы у неё оказались идеальные, а забраковал он её из-за отсутствия фаланги на пальчике ноги. Родион ему как-то заметил, что у него подход к женщинам какой-то чересчур уж рациональный. Примерно так на базаре корову выбирают. Жора объяснил:
– Не на один год беру, товар должен быть в комплекте.
Родион до сих пор в сомнениях, а может в чём-то он и прав?
У Славы была фамилия Четвергов. Он воспитывался в Ростовском детдоме, и такой фамилией, скорее всего, его наградили по дню поступления. Метис была кличка. Возникла она из-за того, что в его внешности не было ничего славянского, а какой он нации не знал никто. В том числе и он сам. Своими грубоватыми чертами лица Слава действительно напоминал какого-нибудь бразильца, но с равной долей вероятности он мог оказаться татарином, венгром, или даже болгарином. Впрочем, человеком он был хорошим и компанейским, ведь по большому счёту Слава являлся коренным ростовчанином. Демобилизовался он всего за год до появления Родиона. Поселившись в общежитии, он сразу сказал, что в детдоме его звали Метисом, он привык к этому прозвищу, и попросил других кличек не придумывать. Слава устроился работать не на самом заводе, а во дворце культуры водителем автобуса. Это было очень удобно. Сей автобус марки «ПАЗ» жильцы двадцатой комнаты с приятелями часто использовали в личных целях, например, ездили на нём отдыхать на так называемый «Лебердон», то есть левый берег Дона. В общем, другим жильцам на зависть свой транспорт.
По мере привыкания к городской жизни Родион всё реже ездил в станицу, а общежитие стало для него настоящим домом, хотя и не таким тихим и комфортным, как на родной улице.
Глава V. Серьги с бриллиантами
Таня была первой городской девушкой, с которой подружился Родион. Они встретились в фотоателье, куда Родион пришёл за своими фотографиями шесть на девять. (Одна из них чудом сохранилась). Он отдал квитанцию фотографу, и подошёл к столику с готовыми снимками. Там стояла молоденькая девушка, и, наморщив лоб, рассматривала его фотографию. Родион сказал:
– Девушка, в живом виде я выгляжу лучше.
Девушка ничуть не смутилась, посмотрела на оригинал, и задумчиво сказала в ответ:
– Странно, вас я вижу первый раз, а на фотке вы мне кого-то напоминаете, а кого именно, не могу вспомнить.
– Это «Дежа вю». Ложная память. Типичный случай.
Из ателье они вышли вместе, и оказалось, что им по пути. Познакомились, и как-то сразу перешли на «ты». Таня была среднего роста пухленькой брюнеткой, но некоторая полнота девушку нисколько не
– Совсем молодой, а уже умный. А с виду и не подумаешь.
– Ну, если честно, то не такой уж я и умный. Просто у меня память хорошая. Эту статью я только позавчера в газете прочитал, и ещё не успел её забыть.
– Слава богу! А то уж я подумала, что ты этот самый, как его …, вундеркиндер. Меня от них со школы тошнит. А память у меня не ложная, а самая настоящая. Я вспомнила, что видела тебя в спортзале «Трудовых резервов». Меня подруга туда зазвала на её парня посмотреть, а ты как раз с ним боролся.
Родион пригласил Таню в кино, она согласилась, и они начали встречаться. Дружили они целомудренно, и дальше поцелуев дело не заходило. Скорее всего, по той причине, что в городе кусты и прочие укромные места попадаются не на каждом шагу. Такого рода места, конечно, имелись, но Таня была предусмотрительна, и тщательно их избегала. Впрочем, этот роман оказался недолгим.
Танины родители были работниками торговли, и дочку соответственно пристроили в торговый техникум. У Тани имелся брат Игорь, учившийся в пятом классе. Он сразу признал Родиона за «своего». Жили они недалеко от вокзала «Сельмаш» на четвёртом этаже пятиэтажного дома. По меркам того времени Танина семья была зажиточной. Трёхкомнатная квартира была забита красивыми, и просто дорогими вещами, но речь пойдёт о принадлежащих Таниной матери серёжках с маленькими настоящими бриллиантами. Они хранились в оригинальной лакированной шкатулке вместе с прочими украшениями.
Когда Таня подросла, то однажды наведалась в эту шкатулку и пришла в восторг. А серёжки настолько её восхитили, что она под большим секретом показала их своей подруге однокласснице Светке, живущей в соседнем подъезде. Время шло, девочки взрослели, и когда Таня познакомилась с Родионом, Светка безнадёжно влюбилась в парня из соседнего двора. Приветливый юноша по имени Павлик всегда с ней здоровался, а иногда спрашивал о делах, но чисто из вежливости. Он не видел в ней девушку, как таковую. Позднее такую ситуацию покажут в знаменитом фильме «Афоня». Света изобретала всё новые способы обратить на себя внимание, но безуспешно. В этот день она приобрела два билета на вечерний сеанс в кинотеатр «Юбилейный», и устроила передачу одного билета Павлу, чтобы побыть в кинозале с ним рядышком. А для усиления эффекта она попросила у Тани эти самые серьги на один вечер. Таня помялась, но решила выручить подругу, и ради такого дела принесла ей эти серьги. Проникнувшись идеей, она приказала Свете тут же идти в парикмахерскую, и сделать прическу, не закрывающую ушей. Света приступила к исполнению.
Танина мама месяцами не заглядывала в свою шкатулку, но по закону подлости именно в этот вечер она зачем-то её открыла, и сразу обнаружила пропажу ценных побрякушек. Начались разборки, к делу подключился отец, и Тане устроили допрос. Таня боялась своего отца, человека старой закалки, который в гневе запросто мог её отлупить, и поэтому ничего не сказала о Светке. Зато отец сразу решил, что серьги украла именно Светка, потому что из всех подруг она чаще всего бывала в гостях у Татьяны. Родители начали совещаться, что лучше – поговорить с предполагаемой воровкой, или сразу идти подавать заявление. Таня поняла, что дело пахнет керосином, ведь в любом случае всё откроется, и ей достанется на орехи. Тогда она сделала частичное признание в том, что сама взяла серьги из шкатулки примерить, а потом забыла, куда их положила. Начались поиски, которые, естественно, оказались безрезультатны. Таня тянула время. Полдевятого заканчивался сеанс, и она рассчитывала в тот момент сбегать до Светки, и забрать у неё злополучные украшения. Но всё оказалось сложнее, так как отец объявил ей домашний арест до тех пор, пока не найдётся пропажа. Таня засела в своей комнате, и начала думать, что ей делать. Можно было попросить сбегать до Светки брата Игорька, но это значило навеки попасть к нему в рабство. И не было гарантии, что он тут же не проболтается.