Ангел нового поколения

Полякова Татьяна Викторовна

— Тогда попьем чаю, и поехали. Старики обычно встают рано.

* * *

Мы отправились за машиной, которая находилась на стоянке. Не успели выйти со двора, как я почувствовала смутное беспокойство, оно лишь усилилось, когда я заметила в трех шагах от киоска «Роспечати» черную спортивную машину. Я не стала бы клясться, что это та самая машина, которую я видела на днях, хотя на самом деле была уверена в этом. Я непроизвольно схватила Анну за руку и зашагала быстрее.

— Ты чего? — приглядываясь ко мне, спросила она.

— Машина, вон там,

у киоска. Кажется, я видела ее раньше.

Анна нахмурилась, но оставила мое сообщение без комментария. Когда мы свернули к стоянке, машина все еще стояла неподалеку от киоска. Стекла у нее были тонированные, так что не разглядишь, есть ли кто в салоне или хозяин просто оставил ее здесь на неопределенное время.

Анна ждала меня возле калитки, я заметила, что она то и дело посматривает на машину. Охранник открыл мне ворота, я выехала, притормозила возле Анны, она шмыгнула в кабину и быстро захлопнула дверь. Лицо у нее было скорее возбужденное, чем встревоженное.

— Мне тачка подозрительной не показалась, — сделала она заключение.

Это утверждение надлежало проверить, я направилась в центр города, то и дело поглядывая в зеркало, довольно скоро мои старания были вознаграждены, в зеркале заднего вида я обнаружила все ту же машину, через минуту она исчезла, но я уже больше не сомневалась: кто-то наблюдает за нами.

— Ты запомнила номер? — быстро спросила я.

— Нет. Лишняя трата времени. Угробим время с большим старанием, а потом выяснится, что зря.

— В каком смысле?

— В том, что данный человек, ее хозяин, никакого отношения к происходящему не имеет и иметь не может, потому что находится на другом конце планеты. Лучше не отвлекаться на пустяки и следовать к главной цели.

— А по-моему, установить хозяина машины стоит. Хотя бы на всякий случай.

— Допустим, ты звонишь своему Олегу, он в ГАИ, мы ждем результатов. Короче, все заняты делом, а в этот момент что-то происходит под нашим носом, но мы этого не видим. На этом все фокусы построены, — с удовлетворением закончила она.

— Ты меня не убедила, — упрямилась я.

— Тогда звони.

— Номер машины я тоже не запомнила.

— О чем мы тогда спорим? — Я невольно засмеялась, Анна отвернулась и стала смотреть в окно. — Останови-ка вот здесь, — вдруг сказала она, я притормозила, оглядываясь. Мы находились возле ворот городского парка.

— Что тебе здесь понадобилось? — с некоторым недоумением спросила я.

— Прогуляемся. Погода отличная.

— А как же Платонов?

— Он от нас никуда не денется. А твои догадки стоит проверить.

ХРАНИТЕЛИ

Тут я поняла, о чем это она, и вышла вслед за Анной. Однако лишь только мы миновали ворота парка, ее затея мне показалась довольно опасной. В это время парк выглядел пустынным. Те, кто по утрам выходил на пробежку, сейчас уже на работе, для мамаш с колясками и пенсионеров еще слишком рано, они заняты домашней работой и покупками.

Парк больше походил на лес с вырубленными просеками, тремя лучами они расходились от центрального входа. Дорожки заасфальтированы, кое-где стояли скамейки. Больше

ничто не напоминало о цивилизации. Даже шум города с трудом проникал сюда. Анне, как видно, эти мысли в голову не приходили, она уверенно шла по аллее, увлекая за собой меня. Я не выдержала и обернулась. Аллея до самого входа была пуста, это вызвало у меня вздох облегчения. Я затруднялась сказать, чего боюсь больше: увидеть преследователей или убедиться, что мы никому не нужны и я лишь сама себя пугаю.

Анна, сойдя с аллеи, начала пробираться через кусты и тянула за руку меня. «Что за блажь», — хотела сказать я, но промолчала, она шла быстро и явно куда-то стремилась попасть, понять куда, в общем-то, не сложно, скорее всего, Анна собиралась выйти на соседнюю аллею. И вдруг она остановилась, а потом, точно по инерции, сделала шаг, но не вперед, а назад. Я проследила ее взгляд и невольно попятилась. Кусты справа раздвинулись, и я увидела мужчину в темной куртке, лицо его было до того уродливо, что даже не поддавалось описанию, такое впечатление, что по нему прошлись катком. Плоская, без всякого выражения физиономия, уши на бритой голове казались непомерно большими.

— Опаньки, — пробормотала Анна, я резко повернула голову и смогла убедиться, что плосколицый был не один, через кусты ломился второй обладатель черной куртки, физиономия его напоминала первого, точно они братья или слепил их один скульптор без намека на фантазию. Они приближались, не произнося ни слова.

У меня было единственное желание: бежать. Бежать, пока это еще возможно. Я дернула Анну за рукав, вдруг нам повезет и на дорожке появятся прохожие. Вряд ли эти рискнут вести себя особенно нагло при свидетелях, но Анна точно приросла к месту.

— Бежим! — рявкнула я и вновь дернула ее за руку.

— Зачем? — вроде бы удивилась она.

— Ты что, с ума сошла? — Довольно глупо говорить это сумасшедшей.

В этот момент раздался какой-то странный звук, то ли свист, то ли затейливая мелодия, исполненная на примитивном инструменте. Высокий звук, необычный. Парни замерли, как по команде, затем развернулись и через мгновение исчезли в зарослях. Я вертела головой, пытаясь понять, откуда шел звук и что вообще происходит.

Анна сложила ладони на груди и принялась хохотать. Выглядело это нелепо и даже беспокоило. Я собиралась произнести что-то резкое. «Видимо, это нервное», — сообразила я и поторопила:

— Идем отсюда, вдруг они вернутся.

Мы поспешно выбрались на аллею, Анна продолжала хихикать. Когда я почувствовала себя в относительной безопасности, обняла ее и сказала:

— Успокойся…

— Хороша бы я была, окажись они обычными грабителями, — заявила Анна, чем, признаться, удивила меня. — Забрали бы мои денежки, а их и так кот наплакал.

— Какие грабители? — Видя мою растерянную и даже страдальческую физиономию, Анна пояснила:

— Я ведь что подумала: если это его люди, бегать ни к чему. Не убежишь. Если его враги, так тоже нечего пятки сбивать: его забота нас от неприятностей избавить, ежели ты избрана, а я вроде как при тебе. То есть по-любому нечего ерзать. Улавливаешь мою мысль?