Ангел Паскуале: Страсти по да Винчи
Шрифт:
— Сиди! — Никколо взял Паскуале за плечо, когда тот начал подниматься.
Паскуале подчинился, кипя от гнева. Дикарь широко улыбнулся ему: передние зубы у него отсутствовали, а оставшиеся резцы были остро заточены и украшены золотом. Паскуале выдержал взгляд его желтых глаз, но ему пришлось зажать ладони между коленками, чтобы скрыть дрожь.
— Он здесь, чтобы помогать мне, если мне потребуется помощь, — пояснил Никколо.
— Должно быть, у вас тяжелые времена, — широко улыбнулся доктор Преториус. — И конечно же, они скоро станут еще тяжелее для всех художников, если новое изобретение
— Мне нужна ваша помощь, — сказал Никколо. — Времена настолько тяжелы.
— А-а. Что ж, я гадал, когда с меня будет востребован тот долг. Как мы договаривались… три вопроса? Но, разумеется, заплатить придется. Мой долг вам не настолько велик.
Никколо допил вино, и доктор Преториус быстро налил ему еще. Никколо выпил и это и сказал:
— Вы всегда любили играть в игры. Вам заплатят достаточно. — Он поставил на стол маленький мешочек с флоринами.
Доктор Преториус потянул носом воздух:
— От женщины, и весьма не бедной. Существуют правила, о которых вы даже не подозреваете, друг мой. Возможно, вам то, что я делаю, кажется игрой. Но это не так. Спрашивайте. Я весь внимание.
— Какой интерес испытывает Паоло Джустиниани к художнику Рафаэлю?
— Так значит, вы все-таки замешаны в это скверное дело. Очаровательно!
— Я задал вопрос.
— О, он не испытывает к нему никакого интереса в данный момент.
— Позвольте заметить, что это нельзя считать полным ответом.
— Но это правда. Разве вам этого мало?
— Это будет зависеть от ответа на второй вопрос.
— Продолжайте, друг мой, — сказал доктор Преториус, улыбаясь похожей на лезвие ножа улыбкой.
— Какой Великой Работой занят Паоло Джустиниани?
— Я могу рассказать лишь то немногое, что знаю сам, так что ответ будет неполным.
— Вы правдивый человек.
— Я отношусь к этому серьезнее, чем вы, поскольку сознаю последствия оплошности, дражайший Никколо.
— Тогда расскажите, что знаете. Как можно более полно.
— Полагаю, он либо пытается привлечь к себе на службу крупного демона с легионом подчиненных тому мелких бесов, либо призывает одного из тех, кто прислуживает у Божественного Престола.
— Это вряд ли можно назвать пустячным занятием, — заметил Никколо. Он потел, Паскуале видел капли пота у него на лбу под линией редеющих волос.
— Все зависит от того, как вы к этому подходите, — небрежно ответил доктор Преториус. — Джустиниани прибегает к худшему виду некромантии, от которого тайные маги отказались давным-давно. Сомневаюсь, что у него получится что-нибудь. Вы же знаете, он любитель. Он даже пользуется собственным именем. Скорее всего, Джустиниани преуспеет в обеспечении себе местечка в Аду. Такие, как он, обычно так и кончают.
— А вы надеетесь избежать этой участи?
— О, разумеется, — сказал доктор Преториус. И внезапно улыбнулся, широко и радостно, и в этот миг Паскуале понял, что доктор совершенно безумен. В воздухе возникло движение, словно где-то рядом открылась дверь в край гиперборейцев, откуда потянуло холодом. — Всегда существуют способы избежать внимания Ада для тех, кто посвящен, — пояснил доктор Преториус. — Конечно, я знаю, мой друг, что вы не считаете
Паскуале почти загипнотизировал медоточивый голос доктора Преториуса. Голоса других посетителей таверны затихли, словно доктор создал мир внутри мира, где все было тесно привязано к его словам. Никколо засмеялся, и заклятие потеряло силу.
— Вы слишком серьезно отнеслись к моим фантазиям, — сказал он. — Хотя я польщен, вам не следовало принимать за чистую монету мой интерес к Аду. Если кому-то и суждено найти дорогу на Небеса, он должен сперва изучить путь в Ад, это неизбежно. Без искушения не может быть падения, а значит, и искупления.
— Мы оба охотимся за силой. Вот почему мы так похожи, вы и я, — мягко проговорил доктор Преториус.
— Вовсе нет, — запротестовал Никколо. — Это верно, что мы оба ищем силу, но разными способами и с разными целями. Вы желаете служить только себе, и никому другому, и избежать при этом Ада. Радом с такими, как вы, этот проклятый мир кажется светлым.
— Избавьте меня от рассуждений. Вы задали два вопроса. Задайте третий, и покончим с этим.
— Нет. Нет, не стану. Пока что я выяснил достаточно. — Никколо поднялся, и какой-то миг доктор Преториус глядел на него в ошеломлении. — Идем, Паскуале, — сказал Никколо. — За эту ночь нам многое нужно успеть.
— Нет! Погодите! У вас есть еще один вопрос! — воскликнул доктор Преториус.
— Может, как-нибудь в другой раз.
Доктор Преториус смел со стола кувшины и вскочил с места. Дикарь у него за спиной тоже поднялся, едва не задевая головой потолок.
— Нет! — кричал доктор Преториус. — У вас не останется никакой власти надо мной после этого, клянусь. Я расплатился!
— Пока что у меня нет вопросов, — любезно произнес Никколо и взялся за свою трость. — Идем, Паскуале.
Паскуале осмелился обернуться только после того, как они перешли мост над ручьем. Кажется, никто их не преследовал.
— Не волнуйся. Доктор Преториус по-своему честный человек; пока он все еще обязан мне одним вопросом, он не станет чинить нам козни, — сказал Никколо.
— Какую услугу вы могли оказать подобному человеку?
— Как-то я доказал, что он не совершал того, в чем его обвиняют. Я считал, что выступаю на стороне правосудия, ведь если повесят не того, настоящий преступник останется на свободе и по-прежнему будет совершать свои преступления. Тогда были жуткие времена, я действовал на свой страх и риск. Если бы я знал, что настоящий преступник в итоге избегнет наказания, возможно, я не стал бы защищать Преториуса. Он сделал много того, за что заслуживает смерти. Но легко рассуждать после, совсем иное — в разгар событий. Ты все равно выглядишь обеспокоенным, Паскуале.