Ангел по встречке
Шрифт:
Телевидение боялись все, даже побольше, чем встречу с полицай-патрулем в скафандрах с полным автономным жизнеобеспечением, о котором ходили городские легенды, будто туда набирают инопланетян. Это, конечно, смешно, но никто никогда не видел, кого же на самом деле набирают в полицай-патруль и зачем им скафандры?
И заявление моей непрошенной гостьи, что сейчас прибудут дознаватели с телевидения, стало для меня, как гром с ясного неба.
Дознаватели ко мне? Да с какой стати? Я смотрю телевизор от 50 до 80 часов в неделю, это норма,
В конце концов, это нормальное, экономически обоснованное и граждански ответственное поведение здравомыслящего человека! Я не какой-нибудь нищеброд-экстремист с заблокированной банковской картой, а вполне себе представитель среднего класса, и могу позволить себе и пиво по вечерам, и даже иногда сигареты с настоящим табаком! И ипотеку я надеюсь выплатить, если меня когда-нибудь повысят до коммерческого директора нашей фирмы, и все тридцать квадратных метров моей квартиры станут моей личной собственностью. Правда, пока моей зарплаты хватает только на банковские проценты, но я же оптимист, я настроен на позитив, я верю, что всё будет хорошо!
Когда-нибудь.
7
Я сам удивляюсь, почему я молча и безропотно пошел за ней, едва успев надеть куртку.
Пока мы спускались в лифте, она потрогала мою старую любимую куртку и блеснула глазищами:
– Ничего так куртец. Олдскул.
Мне стало как-то неловко, куртка как куртка, я не заморачиваюсь с одеждой, и это мягко еще сказано, а потом я решился почти на подвиг, подобрал живот и твердо так спросил:
– Ну, а зовут-то тебя как?
Надо сказать, она была повыше меня на полголовы и поэтому в буквальном смысле смотрела сверху вниз. Впрочем, уверен, что в переносном тоже.
– Ты знаешь, как меня зовут, - насмешливо бросила она.
– Нет, - ответил я.
– Откуда мне знать?
– Зови меня Ангел, - почти пропела Ангел.
В этот момент лифт дошел до подвала, где был подземный гараж. Когда двери лифта открылись, автоматически зажглись фонари на потолке, высветив ряды машин, в основном африканского ширпотреба кривой сборки.
Ангел достала из кармана своего комбинезона брелок с пультом и нажала кнопку. Одна из машин мигнула всеми фонарями и фарами и подкатила к нам. Я удивленно посмотрел на нее - это была немецкая микролитражка, всем своим видом говорящая о несерьезности и молодежности, но я знал, что на деле это спортивный родстер и очень недешевый.
– Садись за руль, - сказала она, забираясь на пассажирское место. Когда я сел, а мне пришлось попыхтеть, втискиваясь вовнутрь, она протянула мне гарнитуру виртуального вождения.
– Движок форсирован, весь софт перешит, поаккуратнее с тормозами.
"Будут дети папу учить!" - завелся я, но молча. Надел гарнитуру, нашел гнездо нейроинтерфейса
– Ты точно Шумахер из "Смертельных гонок"?
– спросила она меня тоном учительницы начальных классов.
– Угу, - я подогнал руль и педали под себя.
Она замолчала как мне показалось в нерешительности.
– Не похож?
– спросил я подозрительно.
– Не знаю, - буркнула она.
– Кто такой этот Шумахер?
– Один великий гонщик в прошлом.
– Придется поверить на слово, - пожала она плечами или должна была ими пожать по смыслу.
– Все равно выбора нет.
А вот это уже наглость! Выбора нет у меня. Это меня сорвали с места после работы, уставшего, напустили на меня телементов, и оказывается...
– Чего сидим, кого ждем?
– прервала она мой поток кипящего от негодования сознания.
– Поехали.
И мы поехали.
8
Я ехал медленно. Визг покрышек, модный среди подростков занос в повороте на всех колесах, полет с трамплина - все это хорошо для кино, а в реальной жизни крутость гонщика определяют секунды пути из пункта А в пункт Б. Сейчас пункта Б у меня не было и поэтому спешить не стоило.
Ангел скептически косилась на меня. Закурила, подумала, сунула зажженную сигарету мне в рот не спрашивая, хочу ли я.
– Когда я был молодым, - сказал я, попыхивая ангельским табачком.
– Это считалось поцелуем.
– Что - это?
– не врубилась она.
Потерянное покололение! Сеть, виртуал, недожизнь.
– Ну, - сказал я, держась за руль обеими руками.
– Если ты прикуриваешь сигарету, а потом даешь ее мне, это считалось, что мы поцеловались.
– Губами?
– Губами и всем прочим.
– А что там еще кроме губ?
– Язык. Десна, - я чуть не сказал "пищевод".
– Рот это же не только губы, хоть и говорят "поцеловать в губы", но это как бы общее направление...
– Типа там еще дальше влагалище и матка, старик?
Краем глаза я видел как блеснули ее глаза. С этой девкой надо быть всегда настороже.
– Ну...
– я даже не знал, что и сказать.
– Хуй гну!
– перебила она мое мычание.
– Забей сразу, папаша, ничего тебе не обломится.
Движение на улицах было несерьезное, и я уверенно лавировал в потоке, неизвестно куда и зачем. Девица с гонорком, как породистая лошадка, которую забыли поставить в фавориты на скаковой дорожке, но она-то сама не забыла своих кровей.