Ангел придет за тобой
Шрифт:
Знать бы еще, что с ней случилось… хотя теория здесь всего одна, и вероятность ее правдивости довольно высока. Ника действительно встретила потенциального жениха, загуляла с ним, окунулась с головой в красивую жизнь. А потом оказалось, что немец даже не рассматривал ее как официальную жену. Поигрался, подарил бусики и сережки и бросил. А девчонка поняла, что красивая жизнь помахала ручкой и пролетела мимо. Тогда Ника, возможно, не совсем трезвая, сорвалась. В одном эмоциональном порыве залезла в ванну и порезала себе вены. На это указывали разбросанные
Версия выстраивалась стройная, однако главный подвох Матиас не мог игнорировать. Он достаточно общался с Никой, чтобы понять, что барышня эта практичная и целеустремленная. Эмоций у нее как раз немного. Если бы ей отказали, она бы устроила обидчику скандал, расцарапала ему лицо и с чистой совестью принялась бы за новый поиск. Это не милая невинная девочка, которая стала бы кромсать себе вены лишь потому, что гадкий немец ее поимел и бросил!
Но что еще могло случиться? Ясно же, что она сделала это сама! Только зачем?!
– Мне нужно отойти, – сказал Марк. – Тебя можно оставить в одиночестве без риска паники и атаки на людей?
– А сам недавно говорил, что шутить не надо!
– Не надо шутить над смертью. Над тобой – всегда пожалуйста. Так ты как вообще?
– Да нормально я! Не пятилетняя девочка все-таки, переживу! Еще раз попробуешь со мной нянчиться – получишь в глаз! Куда ты собрался?
– Проверить кое-что нужно. Жди лучше здесь. Не думаю, что полиция доберется до нас скоро, но лучше быть готовыми ко всему. Если явятся в течение часа, постарайся их чем-то занять, в дом не пускай.
– Марк, что ты задумал?!
– Не важно, – загадочно усмехнулся тот. – Потом расскажу.
Мало тут странностей, так еще и этот вздумал повыпендриваться! Но задерживать его Матиас не стал, наблюдал, как он со своей русской покинул комнату.
Как будто проклятье здесь какое-то… Сначала эта сумасшедшая девка, племянница Марка, его запугала, потом Анастасии на ночь глядя поплавать приспичило, теперь вот самоубийца появилась! Матиасу оставалось лишь прикидывать, за какие грехи высшие силы могли устроить ему такую масштабную головомойку.
– Герр Штайн, – в его комнату заглянул охранник, – тут приехал герр Ридингер. Хочет вас видеть.
Точно, это проклятье. Иначе подобный визит, особенно сейчас, объяснить нельзя.
Клаус Ридингер был одним из самых состоятельных клиентов проекта. Он не только оплатил участие во всех мероприятиях, но и предоставил существенную скидку на проживание невест в поселке. Он являлся одним из совладельцев курорта, так что подобная щедрость не обошлась ему слишком дорого.
Но при этом между ними существовала договоренность, что положением своим Ридингер не злоупотребляет и девушек лишний раз не беспокоит. Какого черта он приперся именно сейчас?!
Ридингер ждал его в холле. Он занял собой все широкое кожаное кресло, по обеим сторонам от него расположилась охрана. Он
– Матиас, добрый день, – кивнул ему Ридингер.
– Добрый. Что вас привело сюда?
Никакого смущения Матиас не испытывал. Он ведь тоже не простой менеджер, он глава крупного агентства – и наследник солидной доли в группе компаний. Ридингер это знает и слишком откровенно выпендриваться не будет.
– Обстоятельства. Печальные обстоятельства, смею добавить. Мне уже сообщили о самоубийстве, произошедшем здесь.
Чего и следовало ожидать. Охрана, уборщики, администраторы – это все постоянный персонал курорта. Они своими местами дорожат, так что если владелец приказал им докладывать о том, что здесь происходит, они будут «стучать» с завидным усердием.
– Трагическая случайность, – признал Матиас. – Мы этого не ожидали – да и кто мог ожидать! Но все будет улажено.
– Я нисколько не сомневаюсь. Но, думаю, если мы объединим усилия, будет проще.
– Что вы имеете в виду?
– Многие мои коллеги изначально с подозрением и негативом отнеслись к тому, что я предложил использовать для проекта этот поселок. Если в прессу просочатся слухи о самоубийстве этой бедной девочки, скандал перекинется и на нас.
– Это мы тоже учтем.
– Не нужно, я сам все сделаю, – заверил его Ридингер. – Для того и приехал! У меня есть хорошие знакомые в полиции, поэтому с этой стороны утечки данных не будет. Перевозкой займутся они же, часа через полтора будут тут. Я помогу в транспортировке тела девушки на родину и выплачу часть компенсации ее семье, но с условием, что они подпишут все соответствующие бумаги – о том, что обязуются молчать.
– Звучит обнадеживающе, но вы все равно не обязаны это делать.
– Мне так проще. В моем возрасте, знаете ли, нельзя волноваться. Я не виню вас в случившемся – в самоубийстве всегда виноват только один человек. Тот, кто его совершил. Хотя, конечно, было бы предпочтительней, если бы вы проверяли девиц, которых везете сюда.
– Их проверяли, – возразил Матиас. – Все они проходят многоэтапное собеседование. У Ники Седых не было психических расстройств, она обладала сильным характером и не была склонна к суициду.
– А жизнь доказала обратное! Может, это повод пересмотреть ваши собеседования, раз они такое упускают? В любом случае, я не могу здесь задерживаться, у меня еще есть дела. Я доволен, что мы понимаем друг друга. До тех пор пока это длится, я рад нашей доброй дружбе.
Ридингер поднялся и направился к выходу. Телохранители, как послушные собачки, семенили следом, что при их габаритах смотрелось весьма забавно.
Но Матиасу сейчас было не до смеха. Глядя на удаляющегося мужчину, он чувствовал, что с Клаусом что-то связано. Какое-то воспоминание, которое потерялось в лабиринте памяти и теперь отчаянно отказывается появляться – хотя надо бы!