Ангел с мечом
Шрифт:
— Проклятье! — сдавленно сказала Альтаир и сплюнула воду.
— Чуть не в мою лодку! — хрипло выругался старый Маджин. — Пустоголовые дураки!
В темноте кашлянул мотор. Кашлянул снова. Третий раз. Завелся. И тут над водой вспыхнул огонь, спрыгнул со стен, с рваного навеса лодки Маджина, превратив черты лица Маджина в демонические.
Альтаир забила в воде ногами, повернулась, когда к ней подплыл скип с мотором, и на его носу стоял Томми и высматривал ее.
Раздались выстрелы. Пули подняли на освещенной огнем воде маленькие фонтанчики.
— Джонс! —
— Мондрагон… проклятье, отпусти его, Маджин! Маджин опустил багор, и Мондрагон отчаянно заколотил по воде связанными руками. Потом он повернулся и быстрым движением ухватился за скип Альтаир. Альтаир бросила мокрый револьвер в свою лодку и тоже ухватилась за край своего скипа.
— Помоги ему! — крикнула она Томми, видя, что он отпустил Мондрагона и тот снова погружается в воду. — Проклятье, помоги ему… он же попадет под лодку! — Она нырнула, снова вынырнула и из последних сил ухватилась руками за край лодки. Скип опять двинулся вперед. В среднем проходе прогремел выстрел. Пуля хлестнула рядом с ней по воде. Томми втащил Мондрагона на борт, и Рахман дал полный газ.
— То-о-м-ми! — пронзительно закричала Альтаир, держась обеими руками за борт. Вода все сильнее тянула ее за ноги, а край лодки больно врезался в ладони. Мускулы грозили не выдержать. — Томми, проклятье!
Перед ней поднялась тень. Кто-то ухватил ее сзади за пуловер, потянул, потом ухватил за штанину и перетащил через борт, где она приземлилась в путанице чужих и своих конечностей.
Она переползла через кого-то, услышала, как он застонал от боли, и в свете пожара увидела потное лицо Али. Скип промчался вокруг западного угла Ампаро.
— Лодки! — закричала Альтаир, когда они объехали вокруг выступа. — Лодки, проклятье… Поворачивай назад! — И когда скип снова уже мчался под прикрытием Ампаро, прохрипела: — Мондрагон! — и изо всех сил заторопилась по доскам к среднему проходу, где он лежал лицом вниз. — Мондрагон…
Он зашевелился, приподнялся на руках, и Альтаир поползла вправо, к зажигательной бомбе. На другой стороне Ампаро завелся еще один мотор, и дамба отбросила его звук назад; потом пробудился к жизни еще один.
— Рахман! — Она посмотрела вверх на Рахмана, который сидел у румпеля и держал его изо всех сил. — Они отрезают нам дорогу!
— Йей! — проорал в ответ Рахман. Ручка газа стояла уже на самом полном ходу.
— Снимите с меня эту проклятую цепь! — потребовал Мондрагон. — Снимите с меня цепь…
— Топор!
Ее разум снова заработал. Она снова положила на место бомбу, отыскала у края среднего прохода топор, схватила его и поползла по доскам к Мондрагону, который уже положил связанные руки по обеим сторонам борта лодки. Али отобрал у Альтаир топор и с такой силой ударил по звеньям цепи, что лезвие
Стены и ставни окон Ампаро вдруг отступили от Западного канала и открыли вид на прогулочную лодку, которая с гремящим мотором плыла прямо на скип.
— Палуба! — крикнула Альтаир и шлепнулась на днище между Мондрагоном и Али. Над лодкой свистнули пули. Рахман издал короткий, сдавленный звук, и румпель дернулся в сторону.
— Рахман? Рахман!
— Палуба! — хрипло крикнул Рахман.
Перед ними в мигающих вспышках молний был виден высокий вал Южной Дамбы, приливные ворота и Старый Порт.
— Дерьмо, она же сядет на мель!
— Ветер с моря! — пронзительно крикнул Рахман, давая понять, на что он рассчитывал, и Альтаир прижалась лицом к доскам, ожидая удара, который разрушит скип.
Дамба отбрасывала грохот мотора назад, а потом этот звук убегал в открытое пространство.
Альтаир подняла голову и увидела, что они добрались до гавани, и во время очередной вспышки молнии узнала Мертвый Причал и волны мелководья перед собой.
Мели Флота-призрака. Она поднялась на колени и увидела, что Рахман у руля обмяк, а скип бешено завертелся.
— Джонс! — крикнул Мондрагон, когда она выползла на палубу. Она осмотрелась вокруг, вырвала руль из ослабевшей руки Рахмана и повернула его, когда перед ней вдруг возникла черная стена, которой там не должно было быть. Альтаир провела лодку между высокобортной рыбацкой шхуной и ее якорным канатом; в борт ее лодки ударили выстрелы и расщепили дерево. Сзади по-прежнему был слышен звук мотора. Вспыхнул свет. Снова загремели выстрелы. Альтаир как можно ниже пригнулась за ящиком мотора, быстро повернула скип назад, к отмелям, а потом снова от них — туда, где запах мертвых водорослей и плавающие плоты предупреждали о постоянно мелкой воде.
Завелся большой мотор.
— Это тот самый рыбак! — крикнул Али. — Работорговая лодка! Прочь отсюда, прочь отсюда подальше!
— А я что делаю?! Томми, заткни течь какой-нибудь тряпкой — она тормозит нас!
Рядом зашевелился Рахман и попытался было помочь ей, но снова обмяк и упал. Перед ними плыл ощетинившийся баграми плот. В ночи прозвучали дикие крики.
Сумасшедшие, сумасшедшие!
Рахман снова зашевелился и пополз к борту, освещаемый вспышками молний.
— Назад! — крикнула Альтаир, когда позади нее прогремели выстрелы.
Справа по борту лежал Мертвый Причал. Альтаир попыталась сдвинуть ручку газа еще хоть чуть-чуть вперед, повернула руль и тут только поняла, что собирался сделать Рахман. И Али это понял и пополз наверх. Последняя бутылка. Сквозь ветер и запах гнили Альтаир почуяла запах горючего.
— Вниз! — крикнула она. — Вниз, в средний проход… И тут у мотора кончилось горючее. Он чихнул и замер.
— Что случилось? — пронзительно закричал Томми. — Что случилось?
Они проплыли еще немного, сотрясаемые ветром и швыряемые волнами. Альтаир поднялась на колени и снова попыталась завести мотор, вращая рукоятку. Сухой кашель. Еще раз.