Ангел шторма
Шрифт:
– В ад мою жизнь превращают не они, а… ты знаешь, кто. Я не хочу тратить время на разборки с репортерами.
А ещё через полгода Бастиан уйдет из школы,и мне останется только Брина. Если к тому времени и она не уйдет, испугавшись бед, которые меня постоянно окружают.
***
Зимняя школа – это великолепно, правда. Я даже не жалею, что Кeйман не взял меня на аникулы. Ну, разве чтo чуть-чуть, но эта жалость совсем не связана с развлечениями или столицей. Просто я чувствую себя адски виноватой. И уставшей. И немного
– Ладно, - фыркнул Бастиан, ставя меня на ноги у дверей комнаты.
– Я признаю, каток был ошибкой. Сильно больно?
– Нет. Не сильно.
– Не знал, что ты умеешь так материться.
– Эй! – Я несильно пихнула его в плечо. – Я упала прямо на разбитые коленки. Не сдержалась. Интересно, Аннабет напишет завтра, что новая девушка огненного короля ругается, как портовый грузчик и катается на коньках, как корова на льду?
– После разговора с директором она максимум напишет «Редакция приносит извинения леди Деллин Шторм и считает ее наипрекраснейшей из идеальнейших, а наш репортер уже спер плакат Найтингрин с площади и повесил над постелью, чтобы всегда об этом помнить».
– Иногда мне хочется тебя стукнуть.
– А мне тебя поцеловать.
– Долго мучаешься?
– С тех пор, как ты грохнулась и обогатила мой словарный запас. Боюсь.
– Да ну тебя! – Я даже обидеться толком не могла.
Мое первое свидание закончилось крахом, в прямом смысле этого слова. Почему цивилизация Штормхолда изобрела крылья, но не смогла изобрести нормальные коньки? В моем мире придумали зубчики! А не изящные закругленные вензельки на носках лезвий, на полке выглядевшие эффектно, а на льду – опасно.
Правда, после катания мы получили разрешение от магистра Ленарда похозяйничать на кухне,и я сварила офигенный глинтвейн. Он скрасил впечатления от падения. И Кейман куда-то уехал, так что развлекаться было проще.
Но теперь я пьяная, глупенькая и даже немножко счастливая. И целуюсь, частью себя все ещё не веря, что делаю это с Бастианом. И что мне совсем не хочется расставаться. Я бы вечно стояла у двери, отвечала на поцелуи: от невесомых, едва ощутимых до глубоких и долгих. Как кошка,тянулась к прикосновениям и задыхалась от обычного касания пальцами шеи, ключицы. Тoлько сердце вряд ли выдержит так долго, сликшом сильо бьется. А когда ладонь Бастиана скользнула под свитер, прошлась по животу и поднялась к груди, я подумала, что сама себя дернула током.
Неожиданная волна болезненного жeлания, как ни странно, отрезвила. Я осторожно отодвинулась, не сразу справившись с притяжением, которое почти физически не давало оторваться от его губ.
– Понял.
– Бастиан поднял руки, cдаваясь, хотя потом нахмурился. – Хотя нет. Не понял.
– Прости. Я… не могу так быстро. У меня эмоциональная перегрузка. Прошли всего сутки, я…
Я превращаюсь в девочку-подростка. Внешне – девятнадцатилетняя кобыла с непомерной силой и ответственностью, а внутри неадекватная шестнадцатилетняя истеричка, которая орет «а если я ему не дам,
Правда,истеричку внутри все же удалось заткнуть. И снова окунуться в мир нежных прикосновений, поглаживаний, горячей близости. казывается, этого очень не хватало. Как же давно меня не обнимали!
– Ну что ты опять загрустила?
– Ничeго. Подумала, что скоро ты получишь диплом и будешь вспомиать школу, как стpашный сон.
– Так и слышу, ак ты добавляешь «и меня», - усмехнулся Бастиан.
Я покраснела и отвернулась.
– Эй, я же не переезжаю в другой мир. В получасе ходьбы отсюда есть мой дом, помишь? Я смогу приезжать на выходные. А на каникулы приезжать будешь ты.
– Мне нужно будет подыскать работу. Не у Рианнон… не публичную работу.
– Боги, ты хочешь лишить меня крох общения с тобой, пропадая на работе? Зачем она тебе?
– Бастиан, я не могу ить за твой счет. Иначе все эти газеты будут правы.
– Поня-я-ятно, – протянул он.
– У нас все будет сложно, да?
Я хихикнула.
– Просто не бывает.
– Точно. Не с тобой.
– Что?! А кто наехал на меня в кижном магазине?
– ты облила меня апельсиновым соком.
– И ты угрожал подать в суд!
– Я блефовал.
– Очень убедительно.
Он улыбнулся,и я в очередной раз,только уже не пытаясь ругать себя за подобные мысли, решила, что мне определенно нравится его улыбка. Жаль, что Бастиан редко улыбается. У него должны быть на это причины, но, кажется, он вряд ли сейчас о них расскажет.
– Ладно, Шторм. Раз ты не хочешь, чтобы я подул тебе на коленочки,иди спать. Завтра посмотришь за тренировкой с трибун, пока все не заживет.
– Да, Ваше величество. Еще указания будут?
– М-м-м, - Бастиан сделал вид, что сильно задумался, – да, пожалуй.
Склонился к моему уху, опалив нежную кожу дыханием и максимально бархатистым голосом произнес:
– Перед сном подумай обо мне и представь, от чего отказываешься.
Тут я уже не выдержала и совершенно позорно сбежала. Пожалуй, он бы мог меня остановить, но не стал этого делать,и на этом спасибо. Задыхаясь, спиной прижалась к двери и закрыла глаза. Еще чуть-чуть – и я грохнусь в обморок. Как будто в эмоциях снова кто-то покопался, вытащил все, что связано с возбуждением, нажал на кнопочку «скопировать десять раз», и теперь я едва дышу.
Жизнь за одни сутки повернулась на сто восемьдесят градусов,и от поворота кружится голова.
И ноют коленки. Но это из-за полировки ими льда в холле.
Переодеваясь в пижаму, я снова загрустила. О работе на Рианнон можно забыть, и теперь мне было стыдно, что я ее не ценила. Делала вид, что мне совсем не нравится быть моделью, нервничала из-за каждой идеи Рианнон, спорила с Марьоном на Силбрисе. Теперь или придется подавать кофе в какой-нибудь таверне Флеймгорда,или жить за счет парня, с которым еще пару месяцев назад мы были готовы драться до первой (или последней) крови.