Ангел шторма
Шрифт:
– Слушаю, - вздохнула я.
– Тогда почему мне кажется, что засыпаешь?
– Задумалась.
– Я так понимаю, не о темной магии. Ну, давай поговорим. Не хочешь с ним объясниться?
– Хочу. Но боюсь.
– Чего?
– Не знаю. Это иррациональный страх.
– Все самое худшее уже случилось. Он тебя выгнал,игнорирует. Что еще Крост может сделать?
– Просто я по нему скучаю. По воспитательным речам. По шуточкам. С ним было спокойно. То есть… с тобой тоже, но… ты всегда вызывал противоречивые чувства, но совсем не детские.
– Нет, Делл.
– Бастиан покачал головой. – Не знаю. У меня был другой отец.
– Ты его не любил?
– Нет. И он меня. Но мы были вынуждены жить рядом, потому что оба знали, что рано или поздно я займу его место.
– Это грустно. Детям нужны родители.
И Тааре были нужны,и, возможно, даже Акориону. Но у них был только Крост, который с собой-то не разобрался, не то что с двумя весьма нестабильными близнецами.
– Или деньги. Деньги не заменяют родителей, но отлично компенсируют.
– Можно я кое-что спрошу?
– Ты весь вечер этим занимаешься.
– Он пожал плечами. – Спрашивай. Но параграф я тебе все равно дочитаю.
Посмотрите, какой заботливый нашелся! Удивительно, как отличается публичный образ Бастиана от домашнего. Если бы он явил егo раньше, я бы втрескалась быстрее. Хотя он и являл порой… простo забывая выключать скотину по умолчанию.
– Почему ты так ненавидишь темных? Я же вижу. Яспера, Кейман… я.
– Я тебя ненавижу?! – Бастиан жестом, ставшим уже привычным, убрал мои волосы с затылка и принялся покрывать мелкими горячими поцелуями шею.
– Как интересно я тебя ненавижу. Думаю, Акорион впадет в некoторую панику, если я начну так же его ненавидеть.
Я захихикала, хотя кожа покрылась мурашками и стала безумно чувствительной.
– Бастиан! Ты обещал ответить!
– М-м-м… нет. Я только разрешил спросить. Про ответы ничего не было.
– Это секрет?
С укоризненным вздохом он остановился. И мне стало как-то до ужаса обидно.
– Нет. Это не секрет. Это из-за отца,из-за настоящего отца. Он бросил нас с мамой. А ди Файр женился на ней, когда мне было два. И в брачном контракте было прописано, что несмотря на фамилию рода огня и формальную принадлежность к дому, я не наследую империю, наследство будет передано родному сыну ди Файра.
– Но… у тебя же сестры.
– Именно так, – Бастиан усмехнулся, - когда стало ясно, что сыновей у отчима не будет, соглашение быстренько переделали. И я стал наследником.
– Все что угодно, лишь бы не сажать в свое кресло женщину.
– Угу. Отношения с отцом всегда были деловые. Он – мне, я – ему. Внешне мы сильная магическая семья. А настоящий давно умер.
– Он был темным? Ты злишься за то, что он вас бросил?
– Он был королем, Делл. Прошлым королем Штормхолда, которого убили люди Сайлера.
Открыв рот, я сидела, не обращая внимания даже на подбирающиеся к пуговичкам рубашки руки Бастиана. Король! На первой
– Все? Ты удовлетворила любопытство,и я могу дальше читать?
– Читай. – Я устроилась в егo руках поудобнее, прижав замерзший нос к теплой вкусно пахнущей шее.
– Предел резерва темной магии можно рассчитать при помощи сложносоставной формулы, включающей в себя около двух десятков параметров, знать которые нужно с точностью до тысячной. Поэтому, как правило, резерв рассчитывается каждым магом лишь однажды, что создает немало опасностей. Так резерв может уменьшаться под воздействием множества факторов и увеличиваться вследствие сложных магических воздействий.
– Скажи еще раз.
– Сложных магических воздействий?
– У тебя такой голос…
– Хочешь скажу им кое-что неприятное?
– А приятное можешь?
– Приятное я могу руками. олосом хотел тебе сказать, что к Кросту сходить все же придется.
– Зачем?
– Попроси разрешение на выход в город. Я могу и сам, но меня он скинет с лестницы с куда большей вероятностью. А тебе, пожалуй, не откажет.
– Это вряд ли.
– н красноречиво дал понять, что не хочет тебя видеть. Так почему бы не отпустить девчонку на все четыре стороны? Попроси. Мне хочется провести твой день рождения не в стенах этой тюряги.
– Мой день рождения, – я против воли заулыбалась, - а что особенного в городе?
– Много будешь знать – скучно будет празднoвать.
– Хорошо. Я схожу и попрошу разрешение.
– Вот видишь, как все просто. Хочешь прочесть еще один параграф?
Я бы, если честно, сидела так всю ночь и слушала. Пофиг, что: деловые письма, параграф из учебника, очередную статью со сплетнями. Просто слушала, грелась и ни о чем не думала. Хотя вру… думала о том, что если Бастиан еще раз меня поцелует,то твердая решимость не торопиться с признаниями в любви и необдуманными шагами, резко покинет вместе с остатками здравого смысла.
И он это, конечно, чувствовал.
Затылок, шея – поцелуи от мурашек до мелкой дрожи. Руки скользнули к пуговичкам рубашки, расстегнули парочку и принялись выводить на животе узоры, медленно, но верно подбираясь выше, к груди. От прикосновения я выгнулась,и только крепко сжимавшие руки не позволили высвободиться на свободу, где можно было спокойно дышать, не чувствуя болезненной, но приятной тяжести внизу живота.
Мне кажется, как будто я совсем не темная, а… не знаю, ледяная, таю как кусочек льда в обжигающе горячих ладонях. сли бы мне хоть на минуту дали возможность прийти в себя, я бы непременно испугалась происходящего: откровенные чувственные ласки совсем не вязались с рoмантичными и почти пуританскими фантазиями об отношения, выстроенных на фильмах и прослушанных книгах. Но шансов на проблески рассудка не было.