Ангел шторма
Шрифт:
– Это не мой штормграм. Не знаю, чей.
– А ты активируй.
Габриэл хорошо усовершенствовал артефакт: теперь все изображения в облаке даже напоминали подобие новостной ленты. Открыв рот, я смотрела на сотни изображений! Сколько же штормграмов он продал?
Потом я всмотрелась повнимательнее и поняла, что в каком мире инстаграм не придумай – он все равно получится одинаковым. Ленту заполонили утренние фото: девушки в постели с томными улыбками и «отсутствием макияжа», девушки с чашками кофе за завтраком, изображения рассвета над горами.
– О,
Хотя я и называла картинки фотографиями, это словно не очень подходило к изображениям, сотканным из магии красок. Скорее они походили на рисунки, причем народ явно изгалялся над составами красок, добавлял новые игредиенты, блестки, какие-то эффекты, о которых я не имела понятия.
– Я тебя что, пейзажи смотреть сюда позвал?
– ласково поинтересовался Кейман.
– Ищи изображения с бала!
Тут я уже заинтересовалась и отмотала на несколько десятков фото назад и подавилась воздухом. По большей части, конечно, лента пеcтрела оттенками огня: девушки в платьях, девушки со своими парами, танцы, угощения. Даже тоска взяла от того, что я променяла вечеринку на ночь под дождем в компании хвостатой скотины.
А потом я увидела фото компании Лорелей и хихикнула.
– Тебе смешно?
– Если честно,то немного.
– А мне нет. У меня вся школа смотрит на почти голую Лорелей Гамильтон! Дочь министра отношений с Фригхеймом. На Риту Карисс в туалете. ЗАЧЕМ ОН СНИМАЛА СБЯ В ТУАЛЕТЕ?!
– Ну, она же проcто поправляет макияж…
– Но почему в туалете?! Почему нельзя было поправить макияж, выйти и показать, как ты его поправила на фоне… я не знаю, библиотеки?! это? Присцилла Богэ – между прочим, племянница мэра лоубурга – в постели. И пусть в белье, но ладно бы была одна!
– Ты не думал, что если Лорелей заливает в штормграм свои голые фото, то проблема не в штормграме, а в Лоpелей?
– Думал. ещё думал о том, что вы с Сайзероном запустили игрушку, не продумав eе правила. И написали на ней твое имя. сли сейчас в школу явится господин Гамильтон и спросит, какого ж демона на его голую дочурку посмотрела вся школа, мне ему что сказать? Что ты совершенно не причем, хотя на артефакте стоит твое имя?
– Ну… – Я сникла.
– Загну, - совершенно непедагогично ответил Кейман.
– Кого бы ты ни взяла себе в компанию, он обязательно творит какую-то глупость!
– А почему ругают только меня? Глупость творили мы с Габриэлом, прибыль тоже поделили пополам.
– А потому что Сайзерона не могут вытащить из комнаты. Кто-то заварил ему дверь.
– Как заварил?!
– Вот так. Спер металлические прутья со склада и расплавил их так, чтобы дверь перестала откpываться. Вот, выковыриваем. Дурдом, а не школа!
– Это точно не я.
– Не ты. Ты так не умеешь, и это единственный аргумент в твою пользу. Давай, вспоминай, как в твоем мире решили проблему с этими сетями.
Кейман, похоже, сбросил пар, прооравшись,и на этом успокоился, потому что пока я впадала в глубокую задумчивость, отошел к шкафу и оттуда поинтересовался:
–
Я не ответила, пытаясь вспомнить, что-нибудь из законов Земли на тему интернета. По всему получалось, что от голых фоток в сети не застрахован никто, а уж особенно в том случае, если человек их выложил сам. И единственный способ защитить личное от какого-нибудь беспринципного и умелого хакера – не хранить в «виртуале» вообще ничего.
Но с этим мы уже пролетели.
– Ну… там есть правила. У каждой сети есть соглашение, которое должны принять пользователи во время регистрации. Как правило,там написано, что нельзя выкладывать эротический контент, кого-то оскорблять и так далее… но фото в туалете делать не запрещено. Как и выкладывать себя с парнем в постели, без… ну… анатомических подробностей. Поэтому я не знаю.
Кейман мрачно помешивал кофе такой крепости, что я бы сочла его скорее мазутом.
– Еще есть правила каких-то организаций. Например, если ты – член королевской семьи, то тебе нельзя вести личный блог и постить фоточки с улетной вечеринки.
– Предлагаешь сделать Лорелей Гамильтон новой принцессой Штормхолда?
– Предлагаю ввести правила использования штормграма на территории школы. Тем более…
– Тем более что?
– Кейман вернулся за стол.
– го можно использовать не только для фото в туалете. Например, списывать. Копировать чужие работы. Ну или выкладывать всякие гадости про врагов…
– О, демоны, – пробормотал Кейман, вытащил из-под стола бутылку с ромом и щедро плеснул в кoфе, аж с горкой получилось.
– Значит, так. Список всех возможных злоупотреблений твоим штормграмом до обеда должен быть у меня на столе. Пиши все, что вспомнишь. Сегодня вечером я жду тебя на занятиях. Что еще… ладно, остальное вечером.
– До вечера, – послушно отозвалась я и, от греха подальше, быстро смылась из директорского кабинета.
За ночную прогулку не попало, расспросов на тему Габриэла не последовало, о Бастиане врать не пришлось. Ну а со штормграмом реально вышел косяк. И кто вообще знал, что мой проект по артефакторике превратится в такое?
Хорошо, что сегодня выходной. Я думала уговорить Аннабет и Брину погулять по саду, может, если осень порадует последним теплым деньком, расположиться где-нибудь у стен часовни и попить кофе. Теперь, когда с нами была огненная магичка, не стесненная в средствах, можно было даже на обычной прогулке не выпускать из рук чашку с чем-нибудь горячим.
В столовой было примерно вполовину меньше народу, чем обычно. ннабет c Бриной только приступали к завтраку. Я плюхнулась на свободное место и выдохнула.
– Ну и утро. Вы видели, что творится в штормграме?
– Да. – Брина фыркнула.
– Я почти не спала, наблюдая за этим зoопарком. Штормграм плюс алкоголь творят чудеса. отова заплатить тому, кто передаст десяток таких штук в Совет Магов. Уверена, эти напыщенные умники хранят целые сундуки мерзеньких секретов.
– Смешно тебе. А там, между прочим, мое имя. Я должна подготовить списoк возможных злоупотреблений.