Ангел Смерти
Шрифт:
– Вот это правильно, а я съезжу проведать Земфиру, ей нездоровится, составлю компанию, если ты не возражаешь?
– Что ты, конечно, поезжай и передай от меня привет! – Девушка немного расслабилась от того что не придется изображать весь день беззаботность. Но с другой стороны появился страх остаться одной вернее не одной.
– Тогда нарежу несколько веточек сирени, она ее так любит. И не забудь позавтракать! – Воскликнула женщина вслед уходящей в дом Кристине.
Девушка поднялась к себе, решив, что одной проблемой меньше. Теперь необходимо было все хорошенько обдумать, то, что из-за нее вся семья в опасности было очевидным. Вечно она является источником неприятностей! Что
Кристина вспомнила слова парня, о том, что Инна пожертвовала собой ради нее. Жестокая правда причиняла немыслимую боль. Инна самостоятельно решила, что меньше достойна жизни, чем подруга. Значит, она должна была пройти через это. Ужаснее всего было то, что жертва подруги была напрасной, Кристине все равно не жить, но Инну уже не вернуть. Если бы она только знала, то не отпустила бы ее. Вот только возможно ли спрятаться от таких людей, если ее с такой легкостью вычислили.
Захлопнулась входная дверь, Лидия Георгиевна ушла, и Кристина осталась наедине со своими страхами. Снова завибрировал мобильник, Милена превзошла сама себя. Кристина смягчилась, наверное, сестра места себе не находила от волнения.
– Да. – Буднично ответила Кристина.
– Крис! Почему не отвечаешь на звонки? Я уже собралась ехать к тебе! - Столько эмоций было перемешано в голосе: страх, волнение, обида, возмущение.
– Милена я в полном порядке, просто поздно проснулась, пока объяснилась с бабушкой. Я умею читать, так что было вполне достаточно одного пропущенного звонка.
– Ты что не понимаешь, как я испугалась за тебя! Да мы все чуть с ума не сошли! Тебя спасло только то, что за мной пошли Кирилл и Марк, а ты говоришь, что все в норме! Да с какой ты планеты? – Милена явно не закончила свой монолог.
– Я точно не с планеты истеричек. Что ты мне прикажешь делать? Да меня ударил какой-то парень, да так, что до сих пор пошатывает. Лица я его не помню и чего он хотел, тоже не знаю. Ты хочешь, чтобы я проводила время, жалея себя и вытирая слезы платком?
– Извини, конечно, я не хочу видеть тебя несчастной, но его необходимо найти, вдруг этот псих вчера пошел и убил кого-нибудь в темном переулке. – Милена всхлипнула, она переживала все беды по-своему немного иначе, чем сестра.
Милена не могла скрывать своих страданий и слез, она была подобно фонтану выплескивающему все наружу. Кристина же напротив, привыкла страдать, скрывая все глубже от чужих глаз. Она считала, что ее никто и никогда не поймет, если она отважиться раскрыть свою душу. Кто сможет понять ее, ту, которая иногда просыпается, будто от падения с высоты, вся в синяках и отметинах? Если она сейчас поделится этим с Миленой, даже она лучшая подруга и сестра усомниться в здравости ее рассудка.
– Милена давай обсудим все твои опасения в понедельник в школе. Чувствую себя так словно по мне проехал грузовик. – В этом Кристина была искренней с сестрой.
– Хорошо, но если тебе станет плохо, ты знаешь, я всегда жду звонка. – С надеждой напомнила девушка.
– Кроме тебя мне звонить не кому, не волнуйся. – Успокоила она сестру.
Закончив разговор, Кристина упала на кровать, мечтая забыться. Сон накатил наступившей темнотой, и девушка закрыла отяжелевшие глаза. Боль в теле прошла и на смену ей пришла легкость и невесомость. В детстве еще ребенком она иногда просыпалась как будто все еще паря вместе с кроватью, в страхе прижимаясь к кровати, она боялась открыть глаза.
Яркое солнце ослепило глаза, Кристина отвернула лицо, пытаясь привыкнуть
Реальность вокруг Кристины разрушилась, развеявшись как песок по ветру. Она оказалась в своей детской комнате, играя с любимой куклой, которую подарила на день рождения мама. Девушка наблюдала за действием со стороны как кинозапись. Внезапно девочка взяла ножницы и начала отрезать кукле сначала волосы, а затем разрезая ей голову, слушаясь все тех же приказов.
– Я хочу такую куклу! – шептал зловещий детский голос. – Мне так одиноко одной в темноте. Подари мне ее, пожалуйста.
Мама зашла, как в тот момент, когда Кристина стояла посреди комнаты с испорченной игрушкой. Женщина растерялась и не знала, как реагировать на поведение дочери. Девочку поставили в угол, строго отругав за проступок.
– Почему ты не купила две! – Плакала маленькая Кристина. – Ты должна была купить и ей тоже! У нас должно быть все одинаковое! Всего по два!
Надежда в ужасе посмотрела на дочь и, побелев, словно полотно выбежала из комнаты пытаясь сдержать слезы. Подойдя к матери, Кристина протянула маленькую ручку в ее сторону, но Надежда даже не посмотрела на нее. Успокоившись, женщина подошла к дочери, внимательно всматриваясь в наполненные прозрачными слезами глаза.
– Зачем ты сделала это? Я так старалась, выбирая тебе подарок. Ты ведь очень хотела именно эту куклу!
– Меня попросила моя подружка – сказала девочка, указывая в пустой угол на потолке.
– Но там ничего нет! – Губы женщины задрожали.
– Нет, она там, ты просто ее не можешь видеть. Мама прошу тебя, больше не дари мне ничего! – Заплакала девочка. – Она очень расстраивается и показывает мне страшные сны! Мама мне не нужны куклы! Убери их всех!
Пятилетняя Кристина подбежала к полкам с игрушками, сбрасывая руками их на пол. Надежда оцепенела, наблюдая за ней. Она подбежала к дочери и плача прижала ее к груди.
– Мамочка не плачь!
– Я хочу, чтобы ты прогнала ее, слышишь? Она злая, ты тоже становишься злой из-за нее. Умоляю! Ты можешь это сделать для меня. – Говорила Надежда, крепче прижимая дочь к груди.
– Да. – Кристина погладила маму по каштановым волнистым волосам.
Кристина наблюдала за этой сценой, не в силах сдержать слезы. Девочка злобно смотрела из угла, полыхая сине-черным адским пламенем. Комната снова рассыпалась, будто провалилась сквозь землю, оставляя Кристину во мраке. Девушка поежилась от неприятного ощущения одиночества и пустоты. Здесь, словно не было воздуха, и она задерживала дыхание, сколько могла, легкие начало жечь температура вокруг накалялась, приближаясь к ней своим жаром. Кристина увидела все те же красные полные ненависти глаза, только они больше не принадлежали девочке. На нее смотрела мучительница именно та, что выросла вместе с ней.