Ангел-телохранитель

Гармаш-Роффе Татьяна Владимировна

Нет, подушку. Нагретая ее щекой подушка, отдававшая ей ее собственное тепло, – это все, что у нее осталось.

Чужое тепло, мужское тепло – это больше не для нее. Нельзя грешить на судьбу, это верно. Но зачем она сделала так, что счастье ее длилось чуть больше двух лет?! В ее долгой жизни что такое два года? Крошка! Капелька! Малая малость, которую она не успела распробовать…

Впрочем, с чего она взяла, что у нее будет долгая жизнь? У нее будет короткая жизнь. Есть люди, готовые об этом позаботиться. А два года в короткой

жизни – это уже кое-что…

* * *

В больнице Алексея ждал сюрприз: Влада Филиппова перевели в другую больницу, частную, – ту, где он лечился после автокатастрофы. Рано утром приехал врач и один из сослуживцев Влада. И, оформив необходимые документы, они забрали его.

Кис узнал адрес и, проклиная все на свете (кроме вожделенной кровати), потащился через весь город в клинику, находившуюся в районе Измайловского парка.

…Правильно, надо было ехать домой, спать, он ведь с самого начала чуял, что затея его безнадежна! К Владу его не пустили. Сказали, что выпишут вечером, в крайнем случае завтра утром. И попросили с вежливо-ледяной улыбкой оставить больного с суицидальными наклонностями в покое.

Ага-ага, фигушки вам! Если Кис и согласился оставить Влада в покое, то только временно. Пока он, Кис, выспится. А там уж извините…

И все-таки он почти решил ехать к Люле за город: хотел услышать ее комментарии по фотографиям. Однако, доехав до МКАД, он повернул назад. Домой. Спать. Глаза закрывались. Он, Кис, в таком состоянии за рулем представлял собой общественную опасность.

И сознательный детектив вернулся в центр, на Смоленку, где располагалась его трехкомнатная квартира в старом доме, построенном архитектором Желтковским.

Кровать встретила его ласковыми родственными объятиями, и он благополучно обнимался с ней до позднего вечера.

Вечером же на звонок в клинику он получил ответ, что пациент выписывается завтра утром.

И завтра утром Кис бдил у подъезда Влада-старшего.

Напрасно! Влад там не появился. Надо думать, что несостоявшийся самоубийца отправился прямо из больницы на работу…

Вечером Кис снова бдил у знакомого подъезда. На этот раз повезло: Кис узнал его высокую фигуру на входе в подъезд. Он высадился из черной «бээмвухи», кто-то его довез до дома.

Алексей подождал немного, пока машина отъедет. И нагнал Влада у лифтов.

– Мне без разницы, – ответил Влад-старший. – Ничего не хочу вспоминать. Не хочу узнавать, слышать и думать. Оставьте меня в покое!

Двери лифта открылись, и Кис просочился вслед за Владом вовнутрь кабинки.

– Дело в том, – Кис пытался поймать взгляд Влада-старшего, но тот старательно избегал его, – дело вот в чем: кто-то очень хочет убить жену вашего друга, Люду. Людмилу. Люлю. Помните ее? Мне сдается, что покушения на нее связаны каким-то образом с ее мужем и вашим другом Владиком… Мне нужна информация о нем. Вы его помните, он работал с вами? Вы работали в одной фирме? Как она называется?

Но Влад-старший только покосился на него, ничего не ответив.

Кис подождал. И вытащил из кармана фотографии.

– Вы можете сказать мне, кто на них изображен?

Но и здесь его не удостоили ответа. Лифт прибыл на нужный этаж,

Влад быстро вышел из него, открыл дверь своей квартиры и тут же исчез за ней, оставив детектива без единого слова на лестничной площадке.

«Хам», – сказал себе Алексей Кисанов под нос. И ушел несолоно хлебавши.

Однако утром он уже был на посту у подъезда Влада-старшего. Он видел, как за ним приехал черный «БМВ», и сел ему на хвост.

«Бээмвуха» припарковалась у невзрачного серого здания в самом начале Дмитровского шоссе. Влад-старший и тот, кто был за рулем, выбрались из машины и направились в серое здание. Кис за ними, только чуть притормозил у входа: читал вывески. Но успел увидеть, что лифт остановился на шестом этаже, – всего в здании было восемь.

Он поднялся туда в то мгновение, когда одна из дверей этажа закрылась за Владом-старшим и его спутником. Кис приблизился: на двери не было никакой таблички. Никакого названия фирмы, ничего, даже звонка нет. Только номер: 603. И «глазок» в двери.

Кис осмотрелся. Здание было переделано под офисы – что в нем раньше находилось, бог весть. Он прошелся по коридору. Всего насчитал десять дверей. Все были разными, семь из них увенчаны табличками, иногда просто картонными, с надписью от руки: «Бухгалтерия». Чья бухгалтерия, неизвестно. Но людям, здесь обитавшим, было, видимо, понятно. Из двери под табличкой «Международный нотариус» выскочил какой-то мужик с бумагами и направился наискось в одну из необозначенных дверей. Кис вытянул шею: в щель видно пару девочек за компьютерами. Что-то вроде машинисток. Точнее, «компьютеристок».

Понятно. Значит, двери без табличек служат в основном отделами тех, что с табличками. И к кому же относится дверь номер 603?

Кис попытался отловить мужика с бумагами, но тот только пробормотал что-то неразборчивое и скрылся в глубинах кабинета международного нотариуса. Подумав, детектив нашел глазами дамский туалет и занял выжидательную позицию.

Он не ошибся в своих расчетах: за пятнадцать последующих минут ему удалось переговорить с семью женщинами. Три приходили мыть чашки, одна с лейкой для цветов, остальные с пустыми руками – надо думать, по прямому назначению. У всех Кис поинтересовался дверью номер 603.

Из них пятеро в общей сложности выдали ему следующую информацию: это помещение заняли недавно, чуть больше месяца назад; кто такие – неизвестно. Люди неприветливые, неразговорчивые, посетители к ним не ходят, звонка у них нет, а на стук они не открывают: как-то хотели у них сахару занять, так за дверью даже не отозвались. Утром приходят, вечером уходят. Даже в туалете их никто никогда не видел. Уж как они там устраиваются?..

Кис вернулся к двери, обитой простым черным дерматином, под которым наверняка скрывался металл. Его интересовал «глазок». Света в нем – за ним – не было. Что еще ничего не значит: за дверью могла находиться прихожая, в которую выходят другие двери. Женщины у туалета сказали, что помещение перестраивали перед въездом новых хозяев, но никто не смог описать его внутреннее устройство. И теперь Кис, привалившись к противоположной стенке коридора, терпеливо ждал: если одна из внутренних дверей откроется, то в «глазке» появится свет.