Ангел тьмы

Карр Калеб

— Протестую! Ваша честь, обвинение выражает самый серьезный протест! Какое отношение текущее задание детектив-сержанта может иметь к нашему делу?

Судья стуком молотка утихомирил зрителей, потом схватился за ухо и обратился к мистеру Дэрроу:

— Адвокат, я надеялся,что вы оставили инсинуации помощнику окружного прокурора. Что вы хотите сказать, сэр, поднимая столь очевидно не связанную с делом тему?

— Ваша честь, — изрек мистер Дэрроу, — боюсь, что не могу согласиться с оценкой суда сей информации как не связанной с делом. Когда дело обвинения столь сильно зависит от

работы одного из экспертов и когда честность и компетентность этого эксперта оказываются предметом расследования другогоэксперта обвинения — что ж, ваша честь, помощник окружного прокурора не единственный, кто способен замечать поразительные совпадения.

Судья с силой ударил молотком, глаза его пылали.

— Может, и нет, сэр, — но этот суд не потерпит больше демонстрации совпадений от защиты, равно как не станет потворствовать подобному поведению обвинения! Если рассматриваемый вами вопрос имеет непосредственное отношение к данному делу, объясните это прямо сейчас, сэр.

Мистер Дэрроу лишь поднял руки, в свою очередь разыгрывая невинность:

— Прошу прощения, ваша честь, если мои замечания оказались неподобающими.

— Неподобающими инедопустимыми! — взорвался судья. — Присяжные игнорируют замечания защиты касательно текущего задания свидетеля в Полицейском управлении Нью-Йорка, а соответствующие записи исключаются из протокола. — Молоток предупредительно поднялся, указывая на стол защиты. — И не пробуйте больше со мной эти штучки, мистер Дэрроу. Я не допущу никаких упоминаний или расследований какого бы то ни было предмета, если он не имеет отношения к этому — и только этому — делу. А теперь продолжайте допрос.

— У меня больше нет вопросов, ваша честь, — ответил мистер Дэрроу и сел.

— Мистер Пиктон? — произнес судья. — Вы желаете опросить свидетеля повторно?

— Если повторный опрос мог бы стереть клевету из памяти присяжных, ваша честь, я бы провел его. А поскольку он не сможет, я воздерживаюсь.

— Тогда детектив-сержант свободен, и обвинение может пригласить своего следующего свидетеля.

— Обвинение, — объявил мистер Пиктон, — вызывает миссис Луизу Райт.

В задних рядах началась небольшая суета, и в двери красного дерева вошла миссис Райт.

Глава 46

Пока бывшая домоправительница Хатчей шла по проходу, доктор наклонился и спросил у мистера Пиктона:

— Что с Паркером?

Мистер Пиктон пожал плечами:

— Двое помощников Даннинга собирались привезти его на первом поезде сегодня утром. Уже должны были прибыть. Придется вызвать его днем.

Миссис Райт в старомодном синем платье гордо и без колебаний вошла в дверцу в дубовом ограждении, лишь единожды обратив седую голову и лицо с резкими чертами в сторону стола защиты и не выразив никаких эмоций при виде Либби Хатч. На присягу пристава Коффи она почти выкрикнула «Клянусь!», после чего объявила свое имя так, будто ожидала, что кто-то вдруг станет его оспаривать. Сие отношение она сохраняла в течение всех вводных вопросов мистера Пиктона, который за это время нарисовал очень яркую картину жизни в доме Хатчей. Либби была женщиной весьма переменчивого нрава, сказала миссис Райт, а когда чувствовала, что ее желания ущемляют, была способна впасть в крайнюю ярость.

Мистер Пиктон не преминул убедиться, что присяжные поняли — Луиза Райт не питала особой любви к Дэниэлу Хатчу и не испытывала никакой зависти к бывшей хозяйке; как она сообщила мисс Говард, когда мы только приехали в город, единственными людьми в доме, к которым она чувствовала истинную симпатию и привязанность, были трое детишек, выросших столь запуганными чудачеством отца и переменчивыми настроениями матери, что подчас казалось, будто они пребывают в постоянной нервозности.

— Итак, миссис Райт, — спросил в итоге мистер Пиктон, описав сию не слишком-то приятную обстановку дома Хатчей, — когда, на ваш взгляд, преподобный Клэйтон Паркер стал постоянным гостем в доме?

— Ну, — отвечала пожилая дама, подумав, — обычно он заезжал на праздники, Рождество и тому подобные, и, конечно, он крестил Клару — но постоянные, как вы говорите, визиты стал наносить позже. Впервые он остался на ужин, по-моему, в первый день рожденья Клары.

— А как часто он приезжал после этого?

— О, по меньшей мере раз в неделю, а то и чаще. Мистер Хатч к тому времени не на шутку заинтересовался церковными делами, понимаете ли. Многие люди так и поступают, когда начинают думать, что им не так уж и много осталось. — Миссис Райт вовсе не подразумевала в последнем утверждении шутку, и удивилась, когда на галереях раздался смех. — Так и происходит! — подтвердила она, крепко сплетая руки, словно смутившись. — Я видывала такое.

— Ну конечно же, — согласился мистер Пиктон. — Но был ли интерес мистера Хатча к церкви основной причиной участившегося присутствия в доме преподобного Паркера?

— Протестую, ваша честь! — монотонно проговорил мистер Дэрроу. — Вопрос подразумевает предполагаемый ответ.

— Тогда я его перефразирую, — сказал мистер Пиктон, прежде чем успел вмешаться судья. — Миссис Райт, с мистером Хатчемли преподобный проводил в эти визиты большую часть времени?

— Нет, сэр, — ответила миссис Райт с легкой усмешкой. — В конце концов, много ли времени надо, чтобы подписать чек?

Это вызвало в толпе новый смех, и судья ответил на него обычным манером — раздраженным стуком молотка. И, наклонившись со своего места, мягко пожурил миссис Райт:

— Свидетельница, пожалуйста, воздержитесь в ответах от доли сарказма.

— Я и воздерживаюсь,сэр! — отозвалась она чуть обиженно. — Мистер Хатч только это и делал, когда приходил преподобный — выписывал чеки, ну, может, еще пару-другую минут беседовал о теологии. А остальное время именно миссис развлекала… гостя.

— Но почему же? — осведомился мистер Пиктон.

— Я точно не могу сказать, — ответствовала миссис Райт. — Знаю лишь то, что сама видела, шесть или семь раз.

— Так что же вы видели?

Выпрямив спину и сузив глаза, миссис Райт воздела указательный палец в направлении места защиты.

— Я видела этуженщину и преподобного Паркера. Там, в березовой роще, примерно в четверти мили от дома.

— И что они делали?

— Ничего такого, что преподобный обычно делает с замужними женщинами! — сообщила миссис Райт так оскорбленно, будто эти события случились только вчера.

Судья изможденно вздохнул: