Ангел Утренняя заря
Шрифт:
–Спасибо тебе, Господи, что ты по великой мудрости своей наградил наемников хроническим спермотоксикозом! – сказала она вслух.
Ариэль замер на месте и бросил на нее диковатый взгляд.
–О ч–чем ты?
–Ты был великолепен, парень. Ублюдок Холлоран просто слюной закапал, про все на свете забыл, даже наручники с тебя снял, не придурок ли?
Она успела заметить, как дернулся уголок его рта, прежде чем Ариэль круто развернулся и выскочил из рубки. Мгновение спустя дверь его каюты с треском захлопнулась, а Нэлза продолжала в полной растерянности пялиться на то место, где он только что
Истерика. Ничего удивительного. Мальчик в первый раз убил человека. Вспомни, как сама обнималась с «белым другом», когда выпустила Эузебию кишки.
Она проверила показания приборов, а потом постучалась в дверь каюты Ариэля. Не дождавшись ответа, вошла. Там было полутемно, горел только экран терминала. Юноша – она уже не могла называть его «мальчиком», даже про себя – лежал на койке, уткнувшись в подушку, прямо в одежде и ботинках.
–Не хочешь поговорить? – осторожно спросила она, подходя ближе.
–Нет.
–А придется.
–Дайте мне полчаса, капитан, и я буду в норме.
–Ариэль, если я тебя обидела, скажи прямо.
–Поговорим потом. Пожалуйста.
–Ага, сейчас. Оставить тебя упиваться жалостью к себе или чувством вины? Господи, ты все сделал правильно, благодаря тебе мы оба живы и свободны, и даже груз, черт возьми, сохранили! И теперь ты переживаешь из–за какого–то ублюдка, которому свернул шею? Или из–за того, что тебе пришлось разыграть перед ним шлюху?
–А для тебя это пустяк? – он вдруг вскочил с кровати и оказался с ней лицом к лицу. – Может, и правда будешь меня подкладывать под заказчиков? Пилот, он же менеджер по связям с общественностью…
–Сядь и не кричи, – сказала она властно, толкая его обратно. – Даже самый выгодный контракт такого не стоит. А жизнь – стоит.
–Стоит того, чтобы отдаться подонку? – с горечью сказал он, оперся локтями о колени, уткнулся в сцепленные в замок руки. – Та же проституция, вопрос только в цене.
–Лучше быть живой проституткой, чем мертвым праведником.
–Для тебя все просто.
–Это вовсе не просто. Но если ты сделал выбор, не надо о нем сожалеть.
–Я не знал, что будет так мерзко.
–Ты справишься. Я в тебя верю, – сказала она, садясь радом с ним на кровать.
–Тебе ведь все равно, да, Нэлл? – Ариэль по–прежнему смотрел в пол, а не на нее, и голос его был едва слышен, и говорил он с трудом, будто принуждал себя к этому. – Тебе все равно, с кем я трахаюсь. Твоей драгоценной персоны это не касается. Тебе плевать на меня. Он мог разложить меня прямо там, и ты бы даже не поморщилась.
Нэлза открыла рот… закрыла его и шумно выдохнула, не зная, что сказать.
О, дьявол. У парня нервный срыв, а ты ведешь себя, как последняя идиотка.
Она совершенно разучилась иметь дело с людьми. Нет ничего проще, чем утешить мужчину, он же как ребенок: обнять, пошептать на ушко какую–нибудь ласковую чушь, и все, дело в шляпе. Ей не раз приходилось так делать в прошлом. Черт возьми, иногда мужчины приходили к ней не за сексом, а за участием и поддержкой – и она являла собой идеальный образ доброй мамочки, по совместительству исповедника и психоаналитика. Бестрепетной рукой гладила по голове и толстого банкира, жалующегося на проблемы с супругой и детьми… и начальника полиции, которому грозила
Ей было не все равно, в этом все дело. Ей было плевать на очень многое во Вселенной – но Ариэль в этот список не входил. И как сказать ему об этом? Любые слова будут звучать глупо и напыщенно. Господи, она отдала бы свой чистый счет, только бы ублюдок Холлоран никогда не прикасался к Ариэлю. Чего парню стоило сыграть свою роль? Что успел ему сделать Холлоран? Может быть, лапал? Лез с поцелуями? Живописал, что будет с ним делать, в непристойных выражениях, на которые был большой мастер, прежде чем снял с него наручники?
Какая–то мысль беспокоила ее. Как далекий, еле различимый зуммер тревоги.
Ссадины на запястьях.
Холлоран не освобождал его. Парень дрался в наручниках. Дождался, пока наемник отвлечется на пять секунд, перевел руки вперед через ноги и кинулся на него. Кого бог решает погубить, лишает разума. Именно это произошло с Холлораном. Он поверил Ариэлю. Перестал видеть в нем угрозу. Расслабился.
…Зуммер не умолкал.
Холлоран никогда бы этого не сделал. Думаешь, он просто стоял и ждал, когда парень начнет драку? Просто дал ему себя придушить? Как он с ним справился? Как, Нэлза? Подумай. Как можно заставить мужчину свалиться в полубесчувственном состоянии, чтобы он не обратил внимания даже на явление ангела господня, не то что на мальчишку, старающегося освободить скованные руки.
–О нет, – прошептала она. – Скажи, что это… что он тебе ничего… – голос ей изменил.
Ариэль отвернул голову, глядя куда–то в угол каюты. Теперь даже профиля не было видно. Он молчал, и это молчание сказало ей больше, чем могли бы сказать слова. Мгновенно в памяти ее возникла другая картина – такая же полутемная каюта, освещенная только экраном терминала, мальчик, прижавшийся к ее груди, его сбивчивый голос, горячие слезы, капающие ей на руку.
Сейчас он молчал, и тишина была невыносима.
–Господи всеблагой и всемилостивый… Ариэль, прости… Я не знала. Видит бог, я не знала.
–Ты не знала? Ты думала, что Холлоран идиот? Что ему достаточно глазки состроить, и он размякнет? Да он с меня, черт возьми, час не слезал! – юноша вдруг ударил кулаком по железной раме кровати и закрыл лицо руками.
Нэлза прижала руку ко рту и зажмурилась на мгновение, ее замутило, когда воображение услужливо нарисовало пару картинок. Парень сыграл свою роль до конца… надо думать, хорошо сыграл. Устроил ублюдку рай на земле, прежде чем нанести последний удар.