Ангел в моих объятиях
Шрифт:
Сначала Джаспер, теперь Клайв. Она никак не могла поверить в реальность случившегося, ибо мозг ее был скован ужасом.
— Сара, — мягко сказал Маркус и сжал ее локоть, — мне нужна ваша помощь. Я могу на вас рассчитывать?
У нее все оборвалось внутри, оцепенев от горя, но прикосновение Маркуса привело девушку в чувство, и она кивнула в ответ.
— Я должен помочь Принглу…
— Не оставляйте меня, пожалуйста, — прошептала Сара, зная лишь одно, что не переживет и часа, если его
Маркус взял ее под руку и повел через поляну к дереву, под которым расположились Клер и леди Колби, увлеченные светской беседой с дамами.
— Я буду неподалеку, — сказал Маркус. — Мне нужно, чтобы вы занялись организацией помощи для семьи Клайва, а затем навестили его родителей и поговорили с ними.
— Но я не могу!.. — Сара крепко вцепилась в рукав его сюртука.
— Вы можете и сделаете это, — заверил ее Маркус. — Не стоит себя недооценивать.
Ее собственное заявление в его устах прозвучало с такой твердостью и верой в ее силы, что все сразу встало на свои места и приобрело смысл.
Сара глубоко вздохнула, собираясь с духом, чтобы достойно справиться с тяжелой ношей ответственности.
— Дамы, — сурово сказал Маркус группе гостей, собравшихся поддеревом, отпуская руку Сары и поклонившись, — боюсь, мне придется откланяться. Долг зовет.
И с этими словами он удалился.
— А второй мальчик?
Маркус посмотрел на Кармайкла. Глава «Молодых коринфян» прибыл вечером и сразу был вовлечен в трагические события, связанные со смертью Клайва Берроуза.
— Задушен и брошен в лесу недалеко от бухты.
— Странное место преступления, вам не кажется? — спросил Кармайкл, с непроницаемым лицом глядя на бескрайние сады, раскинувшиеся под балконом замка, где он сидел.
Маркус кивнул, наблюдая, как солнце неторопливо соскальзывает вниз, ища покоя у темного леса.
— Убийца явно хотел, чтобы тело нашли. Это послание.
— Коньяк отменный, — заметил Кармайкл и поднес бокал к губам, чтобы отпить еще глоток. — Но не думаю, что за него стоит умереть.
Маркус резко встал, отбросив стул назад, и подошел к каменным перилам.
— Вы же прекрасно понимаете, что коньяк здесь ни при чем.
— Так ты думаешь, что слухи об изумрудах Орлова подтвердились? — удивился Кармайкл совершенно серьезно, без намека на скепсис.
Маркус провел рукой по лицу и, обернувшись через плечо, посмотрел на него с выражением бессильной злобы из-за гибели еще одной невинной души.
— А вы думаете по-другому? Разве не для этого вы отослали меня сюда, в проклятую глушь?
— Если быть абсолютно честным, мы предположили, что такое возможно, но доказательств не было. Кто же мог подумать, что такие ценности доверят заурядным контрабандистам,
— Вы хотите сказать, что намеренно отправили меня охотиться за химерами? — возмутился Маркус и с такой силой вцепился в перила, как будто хотел сокрушить камень.
Кармайкл откинулся на спинку кресла, положил ногу на ногу и, не отрываясь, смотрел на Маркуса.
— Я послал тебя сюда, чтобы ты поправился, восстановил силы, но я также понимал, что без дела ты просто сойдешь с ума.
— Сумасшествие — это понятие субъективное, вам не кажется? — выпалил Маркус, тут же пожалев о своих словах. С гримасой сожаления, исказившей его лицо, он с силой дернул себя за волосы. — Простите меня, Кармайкл. У меня был очень тяжелый день.
— Вы уверены?
— В чем? Что у меня был тяжелый день? — нахмурившись, уточнил Маркус.
Определение «тяжелый» даже близко не могло описать последние двенадцать часов, которые он посвятил очередной трагедии.
Убийство ребенка не укладывалось в голове. Но дело было не только в противоестественности этого преступления, что-то в смерти Клайва пугало Маркуса.
Как и любого человека, наделенного состраданием, потеря юного Джаспера опечалила Маркуса до глубины души. Но смерть Клайва поразила в самое сердце.
Лорд Уэстон поймал себя на мысли, что ему стала небезразлична судьба этого городка.
Что же касается Сары, то он был в полной растерянности и не знал, как себя вести с ней.
Ее прямолинейность ужасала и обескураживала. Она была гораздо сильнее тех женщин, которые встречались ему на жизненном пути, и в то же время удивительно беззащитной и ранимой.
Когда он узнал, что Сара рассказала Клер об их близости, ему захотелось наорать на эту глупую девчонку.
Маркус не разделял ее уверенности, что подруга сохранит секрет, и почти не сомневался, что Беннингтон скоро обо всем узнает.
Судя по рассказам своих женатых друзей, их супруги испытывали особое удовольствие, раскрывая мужьям свои и особенно чужие тайны.
Наивность Сары не имела границ.
Она была распутницей в подарочной упаковке из детской наивности.
Эта девушка воплощала в себе все, что Маркусу не нравилось в этой жизни.
Но он думал о ней постоянно и ничего не мог с собой поделать.
И даже сейчас, стоя перед главой их организации с грузом ответственности на плечах за это дурно пахнущее дело, осознавая, что улики ведут к ее брату, и он может быть обвинен в государственной измене, Маркус думал о ней.